Виражи эскалации

– Тридцать миль. Пеленг практически не изменился.

– Устраивает, – проговорил Фрик, сравнительно тихо, чтобы его кто-то услышал. Последовавшее распоряжение прозвучало ничуть не громче, но достаточно: – Кораблю занять позицию! Курсовой пеленг сто сорок. Всплытие на глубину двести футов.

USS «Бирмингем», раздвигая сопротивление среды, послушно доводила плавный трёхкоординатный глубоководный манёвр, становясь носом в сторону советских кораблей.

Получив подтверждение о выполнении, шкипер в той же выдержанной манере, точно взвешивая и всё ещё раздумывая (а на самом деле всё уже для себя решив), сухо приказал:

– Зарядить пусковые шахты UGM-84 «Гарпун».

– В аппаратах «два», «четыре» всё ещё установлены Mk-48, – напомнил старпом.

– Заменить на ракеты.

Многоцелевые «Лос-Анджелесы» в классификации ВМФ США значились как «Hunter Killer» (охотник-убийца) с тактической номенклатурой вооружения. Типичный вариант боевой загрузки включал 16 универсальных Mk-48 и 6 единиц противокорабельных ракет «Sub-Harpoon», выстреливаемых из тех же самых торпедных аппаратов.

Процесс перезарядки не самый быстрый, однако командир и не требовал от расчётов уложиться в нормативы. Пока торпеды возвращали на стеллажи, а в шахты аппаратов подавались заключённые в специальную стартовую капсулу «Суб-Гарпун», кэптен Фрик, приветствуя практику сопоставительной оценки, с невзыскательным интересом успел выслушать критическое мнение помощника.

– Вы это серьёзно, шкип?!

– Серьёзней некуда! Чёрт возьми, Мэтью, справедливо ли, что русские опять празднуют победу.

Помощник даже не обратил внимания на брошенное кэптеном «опять»:

– Торпеды это одно… – как говорится, дело тёмное, подводное, малодоказуемое. Но запуск ракет дискредитирует весь замысел, коли мы говорим о провокации. «Гарпун» – это уже радикально! Противокорабельные UGM-84 штуки серьёзные. Потопив вертолётоносец в 15 тысяч тонн… Чёрт, иваны без ответа это не оставят. Нас могут просчитать и вычислить! Это игра на тонких гранях с неоднозначными последствиями. Хотите развязать войну?

– Во-первых, не будем делить шкуру неубитого… русского медведя, – Фрик улыбнулся на свой неприхотливый каламбур, – я о том, что результат атаки неочевиден, так как допускаю, что наши «красные» оппоненты «проглотят» не все ракеты. А из-за подбитого корабля никто не станет затевать полномасштабный обмен баллистическими ударами. Они даже после наших торпед не осмелились пакистанцев утопить. Вынудили всплыть.

– Поставленная нам задача…

– Данный тип задачи называется «критическим», – оборвал кэп, немного выходя из равновесия, – подобный я помню по Кубинскому кризису… это дальний взгляд. А совсем недавний, когда мы гонялись по Тихому океану за тяжёлым ракетным крейсером – «Великим Петром», как они его называют. Рассказать? Я принимал участие.

На третьей палубе отсека вооружений всё уже было практически готово. Коммутацией интерфейсных разъёмов – от гнезда на крышке торпедного аппарата к ракете подавалось питание на системы управления «Harpoon», интегрируя её бортовой процессор с аппаратурой ПЛ… на пультах в «центральном» включалась соответствующая сигнализация.

– Сэр, – уведомил сидящий за консолью оператор, – пошёл тест загрузки.

– Ага, вижу, – Фрик прервал дискурс, становясь собранным, включаясь в работу: – Ввести данные целеуказания. Пуск производим согласно расчётам гидроакустического поста по дальности и пеленгу. Последовательно с минимальными интервалами. Цель – вертолётоносец.

Взяв микрофон корабельной трансляции, кэптен оповестил:

– Внимание по кораблю, боевая тревога! Приготовиться к пуску ракет.

Снова обращаясь напрямую:

– Боцман. По выполнению – руль на десять градусов вправо – уход с места стрельбы на максимально возможных оборотах. Погружение на тысячу двести футов. Экипажу быть готовыми к экстренным действиям.

Коротким обратным отчётом «…three, two, one, zero…» выход каждой ощущался по лёгким толчкам в корпус.

Отстрелом носового обтекателя и хвостового конуса капсулы, запуском стартового двигателя, в клубах выхлопа и пара одна за другой ракеты выскакивали на поверхность, выходя на траекторию полёта.

Наверху… Кризис «два»!..

Управление корабельной группой, разумеется, осуществлялось с командного пункта флагманской «Москвы». Все данные, поступающие извне, централизованно вбирал в себя пост БИУС[241], отображая воздушную, надводную, подводную обстановку.

Последние час-полтора особо повышенное внимание уделялось ПЛО. Причины понятны. В свою очередь, пара «Харриеров», барражирующая непосредственно в зоне ответственности КПУГ, при любом раскладе не давала расслабляться ПВО. Поэтому появление новых целей было зафиксировано своевременно. Однако на очень короткий промежуток времени – появились и исчезли (выскакивая из воды, UGM-84 «Harpoon» делает стометровый подскок, уходя затем на маршевую низкополётную траекторию – 15 метров над уровнем моря).

– Цель воздушная, групповая – более двух, малозаметная, пеленг триста двадцать, – отзвучали в «ходовой» поступающие с постов данные.