Виражи судьбы, или Встреча в Америке

Она пела что-то про ветер и осколки чувств, про тепло, исходящее от огня, про плеск волн, а перед глазами Константина почему-то вставало то давнее воспоминание, когда он сидел у костра на берегу Волги, и, укрытая его курткой, к нему прижималась Катя. И эту американку тоже зовут Катя, и она поет про то, что он, Константин, знает и помнит так же хорошо, как она.

Внезапно все эти разрозненные мысли сложились в мозаику, и в ней он увидел лицо Кати.

И только тогда понял, что на сцене стоит та самая Катя, его Катя, Катя Лазарева. От волнения он вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Этому невозможно было поверить! Как она, его Катя, так внезапно исчезнувшая, очутилась в Нью-Йорке?

— Это же она, — прошептал он.

— Что ты сказал? — переспросил Виктор, услышав шепот.

— Витька, ты ничего не понимаешь! Это же Катя! — заорал Константин по-русски, да так громко, что сидящие рядом засверлили его подозрительными взглядами, один даже вежливо спросил по-английски, не требуется ли этому молодому человеку помощь. Если требуется, то он может позвонить по мобильнику, куда надо.

— Катя? Какая еще Катя? — недоуменно забормотал Витька. — Погоди… Катька? Здесь? — понял он. — А ведь точно, Катька! — в восторге завопил он по-русски, так что сидящие рядом на этот раз убедились в том, что среди них находятся двое буйных сумасшедших. — Слушай, ты гений! Теперь-то мы без труда заключим с ней договор. Неужели она откажет своим бывшим однокурсникам? Ну, надо же! Катька! Ей-богу Катька!

— Подожди, — Константин покрутил головой, как если бы пытался вникнуть в бред больного, — ты что, ничего не понимаешь? Это же Катя! Моя Катя! Здесь, в Нью-Йорке, поет! Моя Катя, понимаешь или нет?

— Ну да, Катя, — все еще недоумевая, повторил Виктор. — Твоя Катя. Твоя… ах, черт возьми! Да какая же она твоя, если она? И ты… — Виктор беспорядочно замахал руками, слов у него уже не нашлось. — Ведь ты и Анжелика, а она и Стэнли, — смог он еще выдавить из себя, но тут его словарный запас иссяк окончательно. На такие случаи приличных слов Виктор не держал, а неприличные, учитывая ситуацию, были бы сейчас совершенно не к месту.

— Суперстар, — еще смог выдохнуть он, и тут же замолчал.

Опомнившись, Константин наклонился к его уху и зашептал, спотыкаясь:

— Послушай, я не могу сейчас показаться перед ней вот так… Давай ты сегодня один, а? Друг, пойми, я сейчас не в своей тарелке, все равно от меня толку никакого не будет. А потом я обязательно буду, я не стану от нее прятаться, честное слово, мы обязательно заключим с ней договор, но только сегодня ты, пожалуйста, без меня, ладно?

Виктор посмотрел на него так, будто видел перед собой инопланетянина:

— Ну, и что ты так струхнул? — недоуменно спросил он. — Ну, надо тебе, так возьмешь и закрутишь все заново со своей Катькой, и Анжелика ничего не узнает. Какие проблемы? Ладно, спасайся, пока цел! Но я сегодня тебе позвоню, учти.

Витька никогда не отличался глубиной мысли. Хотя за время работы продюсером в преуспевающей фирме он избавился от рыжих патл, заменив их на вполне приличную стрижку, которую, впрочем, по привычке лохматил пятерней, углубляться мыслью в суть предметов так и не научился. Впрочем, этот недостаток вовсе не мешал ему работать. Скорее, наоборот.

Не помня себя, Константин бросился вон из зала, провожаемый недоуменными взглядами, в которых ясно читался вопрос: как пришло в голову этому человеку покинуть выступление такой превосходной певицы?

Выйдя на улицу, Константин рванул на себе галстук, который мешал дышать, и сунул его в карман. Машинально, ничего не замечая вокруг, он брел по улицам Нью-Йорка, не отдавая отчета в том, куда идет. Прямо перед ним приветливо засветились окна его отеля, и Константин, опомнившись, остановился перед дверями. Услужливый портье, успевший нацепить на себя притворно-доброжелательную улыбку, уже взялся за ручку стеклянной двери, но Константин только улыбнулся и помотал головой, давая понять, что его услуги не требуются.

И в самом деле, идти к себе Константин сейчас просто не мог — там его ждала Анжелика. Она, конечно, засыплет мужа упреками, потом, высказав ему все, начнет хвастаться своими покупками, потом сядет к нему на колени и потребует, чтобы он рассказал ей, как прошел вечер, потом… Нет, возвращаться к Анжелике не было сил. Константин вовремя вспомнил, что концерт еще продолжается, а это значит, есть запас времени. Единственное, что ему надо сейчас — разобраться в своих чувствах, побыть немного одному и обо всем подумать.