Виражи судьбы, или Встреча в Америке

Вот почему той ночью я не сидела в «Экране» вместе с другими, и мы — на мои плечи наброшен Костин пиджак — не стояли на набережной и не смотрели на Волгу и мост в огнях. И мы не бродили по ночному городу, и Костя, сев со мной на первую попавшуюся по дороге скамейку, не пел мне мои любимые песни под гитару. Вместо этого я бежала, плача и спотыкаясь, по улицам, даже не зная точно, куда бегу.

Было совсем темно: половина фонарей не горела, половина еле теплилась, мигая в темноте. Иногда раздавался чей-нибудь хохот, визг, мат, звон разбитой бутылки. На скамейках тусовались компании. Не раз и не два мне кричали что-то вслед. Я всегда до смерти боялась ходить по темным улицам. С Костей было, конечно, не страшно, но сейчас я совершенно одна и беззащитна.

Помнится, стоило тогда подумать о моем страхе, двое верзил вдруг загородили мне дорогу. Из каждого можно было скроить двух таких, как я. Или это у страха глаза велики? От них исходил смешанный «аромат» пота, пива и сигарет — запах, от которого к горлу подкатила тошнота. Один из «крутых парней» схватил меня за руку.

— Слушай, девушка, — протянул он, смачно сплюнув, — ну куда ты торопишься? Давай посидим вместе, поболтаем. Или, может, сразу пойдем ко мне, музыку послушаем?

«Слушать музыку» мне не хотелось.

— Нет, спасибо, — выдавила из себя я.

Фраза эта, конечно, ровным счетом ничего не значила, но верзила, всмотревшись в мое лицо, вдруг отступил. Да, надо думать, выглядела я не самым лучшим образом: заплаканная, встрепанная, раздавленная, дрожащая от страха и унижения. И ненависти. Я почувствовала, что во мне поднимается ненависть. Ненависть к Косте, ненависть к этим верзилам, которые даже не смогли действовать поодиночке: предпочли выйти к беззащитной девушке вдвоем. Наверное, эти чувства отразились на моем лице, я почти непроизвольно сжала кулаки, зная, что буду бороться.

А потом вдруг ни с того ни с сего вспомнила анекдот. Я стояла перед двумя парнями, сжав кулаки, а в голове вертелось: «Слушай, может, пойдем ко мне музыку послушаем?» — спрашивает парень у своей девчонки. «А если музыка не понравится?» — «Тогда встанешь, оденешься и пойдешь домой».

И так неожиданно он пришел в голову, так неуместно, исходя из самой ситуации, что я не выдержала и рассмеялась. Это был какой-то странный смех, смех от страха. «Защита твоей психики перед неблагоприятной для нее ситуацией», — авторитетным тоном заявила бы моя подруга Лена-психолог, будь она здесь. Но ее здесь не было. Я стояла перед двумя совершенно ошалевшими верзилами и смеялась, и сгибалась от смеха, чуть ли не вдвое.

Похоже, в конце концов, они испугались сильнее меня. Других причин для внезапного отступления двух парней, каждый из которых на две головы был выше, я не нахожу до сих пор.

— Ты чего? Чего ты? — пробормотал один, поспешно ретируясь за спину своего дружка. — Что это с ней? — испуганно пролепетал он.

— Вот, блин, психическая какая-то. Обкурилась, что ли? — неуверенно отозвался второй.

— Да ну ее к… Пусть катит, куда она там собралась. Пошли лучше на проспект, снимем себе телок нормальных. А эта пусть себе чешет, пока менты не заластают.

И оба парня попятились от меня.

Я, конечно, не заставила себя долго ждать и ушла с места действия едва ли не с большей поспешностью, чем они. Проплутав по каким-то улочкам, которые в темноте не узнала, я наконец остановилась. И только в этот момент почувствовала, как устала. Голова гудела, будто в ней звонили набат, ноги болели. Вместе с тем я поняла, что теперь в состоянии принимать какие-то решения: недавний страх меня отрезвил, и теперь можно подумать о том, что делать дальше.

Было совершенно ясно, что идти надо домой, к маме. С тех пор, как нас оставил отец, у меня никого, кроме нее, не было. Не было, пока я не полюбила Костю. Ну все, хватит! Рассерженная тем, что невольно подумала о Косте, я мысленно вооружилась огромной метлой и вымела из сознания все воспоминания о нем, насколько могла тогда это сделать. Затем принялась свирепо — по-другому не скажешь — думать.

Значит, так: сейчас мне надо добраться до дома. Транспорт, конечно, уже не ходит, денег на такси нет, да и боюсь я ездить в такси в это время суток. Ничего, дойду пешком. Лишь бы добраться до дома, выплакаться маме, все-все ей рассказать! У меня никогда не было от нее секретов, мы все равно как две подруги. А потом вместе решим, что нам делать. Мама, добрая, мудрая, обязательно поможет.

И вот я снова шла и шла. Меня обгоняли машины, случайные в это время прохожие, парочки, которым в такую чудесную летнюю ночь не сидится дома. Я все еще была в смятении, ведь потерять буквально за минуту любимого человека — тяжелое испытание, которое никому не пожелаю пережить. И все же именно тогда я начала понимать, что я сильная, я обязательно выстою, я справлюсь с собой, и кто знает, как еще сложится жизнь? Я уже готова была поспорить с судьбой, которая решила сыграть со мной эту злую шутку.