Virgin. Немое кино в цвете (СИ)

Чувствуешь этот запах? Что-то такое знакомое. Точно! Это малина и что-то еще. Да, малина и корица! Откуда он появился? 

 

Женя всматривался в ее глаза, шумно дыша. И тогда она засмеялась. На щеках выступили ямочки. Это была Ира, но она сильно изменилась.

Лестница закончилась. На последней площадке не было квартир. Лишь площадка около двух квадратных метров, в центре которой находилась покрытая бесконечным количеством краски рыже-черная дверь. В единственной петле двери висел амбарный замок. Из сумочки Ира достала небольшой квадратный пакетик, выполненный фольгой. Надорвав его, она протянула его Жене. Внутри пакетика оказался ключ. Юноша достал его, вставил в замок. Дужка замка выпрыгнула из затвора. Ира выхватила замок из петли и бросила в пролет между лестницами. Было видно, как он трижды сверкнул в полете прежде, чем окончательно приземлился на одном из этажей.

 

Черно-белая рамка с текстом: 

"Эй!"

 

Вероятно, это кто-то крикнул им снизу. Наверняка, тот парень со шрамом. 

 

Женя приложил ладонь к двери и толкнул. Дверь не поддалась. Ира смущенно улыбнулась. Ее губы коснулись губ Жени, а ладонь легла на его руку. Девушка кивнула, и через секунду они одновременно толкнули дверь. Она поддалась, бесшумно распахнув некогда охраняемое ей пространство.

Пара высыпала на крышу здания. Пол крыши был устелен картоном, пропитанным битумом. Воздух тоже был черен. В нем виднелись лишь стоящие далеко внизу фонари и вывески. Женя смотрел вниз, находясь на безопасном расстоянии от края крыши. Раньше он никогда не бывал на такой высоте. Вокруг мелькали более низкие дома, словно иудеи перед Ваалом. Одна из вывесок внизу погасла.

По прямоугольнику крыши расставлены хлипкие антенны, провода натянуты между ними.

 

- Оле Лукойе! Оле Лукойе! Оле Лукойе - глазки закрывай, - вдруг запел мужчина в зале. Сидевшая рядом с ним женщина вскочила, заслонив собой экран. Мужчина тоже поднимается. Он поправляет галстук и, шевеля усами, натягивает дубленку. По ним бегают изображения Иры и Жени. Кажется, Ира толкнула Женю, и он упал. Но зрителей, собирающихся, очевидно, домой, нисколько не смущает, что они загородили экран. 

Наконец, двое беспардонных зрителей уходят из зала. 

 

Женя сидел на битуме, вытянув перед собой ноги. Руки он расставил по бокам для упора. Ира вышла на середину крыши. За ее спиной - черное полотно ночи. Справа и слева, словно кулисы, отбрасывали лунный свет антенны. Провода, идущие от крыши вниз, к другим домам, качались и посвистывали под несильными ветрами. Прислушавшись к этому свисту, юноша отметил некоторую ритмичность в образующихся паузах, когда наступала полная тишина, пока очередная волна стремящегося городского воздуха не начинала снова атаковать увесистые, но тонкие веревки, соединяющие дома.

 

На самом деле посвистывает чучело "сфинкса" в руках китайца. Кошка теперь словно живая, но спит. Я уже не уверен, может, это и не чучело. 

Пианино начинает играть какой-то ноктюрн. Но крышка его закрыта. Женщина-тапер встает со стула, подходит к экрану. Ее ладони делают округлые движения в районе пояса, словно она гладит по голове несуществующего ребенка. 

 

        Замершая было Ирина, начинает неуверенно повторять

 

        движения тапера, 

 

        следя за ней глазами.

 

       Они исполняют синхронный танец.