Виргостан

История человечества, по большому счету, сводится к любви и ненависти. Но в этой большой истории накоплено огромное количество маленьких человеческих историй, отличающихся между собой разной степенью изобретательности.

. . .

– Значит, вы тоже ищете круглоголового человека?

– Нет, я ищу того, кому он открыл счет.

– Зачем?

– Я хочу уничтожить человека, который незаслуженно пользуется привилегией ни за что не платить. Такого человека не должно быть в природе.

– Вы, видимо, неправильно представляете себе его положение.

– Я отлично понимаю его положение! Я десятки лет добивался уважения в обществе. Унижался, выкручивался из последних сил, чтобы сколотить состояние. Лишал себя житейских радостей и человеческих благ – веры, надежды, любви. И вот я стал королем, но стоит мне выехать за пределы страны, как я становлюсь обыкновенным туристом, одним из многих. А этот самозванец, с неиссякаемым триллиардом, бесконечно болтается вокруг света и в ус себе не дует!

– У меня нет усов.

Я, конечно же, не ожидаю от такого самодовольного персонажа подобной степени откровенности, но, учитывая его жадную натуру, могу допустить такое поведение. Он готов выложить все за возможность присосаться к неиссякаемой «золотой» жиле. Я догадываюсь, с кем имею дело, и предполагаю, что он ждет от меня какой-нибудь изощренности или хотя бы малейшего ухищрения. И я решаю действовать по неписанному закону. Я рассмеиваюсь так искренне, что у меня из глаз брызгают слезы восторга, а он, брезгливо утираясь одноразовым шелковым платком, раздраженно шипит:

– Чем это я тебя так развеселил?! – и вдруг осекается, будто поймав себя на слове.

– Ваши рассуждения приводят меня к утешительному выводу, что безнадежность все-таки вымышлена. Вы даже представить себе не можете, насколько вы меня порадовали.

Злобный гражданин, ничего уже не говоря, начинает попросту брызгать слюной, попадающей на материю его дорогого пиджака и прожигающей сквозные отверстия, через которые наблюдаются солнечные блики.

Я знал одного человека, который до пояса был аккуратен, а ниже – небрежен. У него в прихожей висело зеркало, в которое он мог видеть себя только наполовину. Таким образом, он запросто мог выйти на улицу в смокинге, при бабочке, в трусах и шлепанцах. Этого человека я и разыскиваю. Его зовут Зэй.

Сидя на привычном месте у окна, я без труда могу разглядывать в дырочки соседского костюма своего таинственного попутчика «1В». На сей раз его представили как министра внешних ресурсов Виргостана. Ловлю себя на мысли, что опять ни с чем возвращаюсь из Виргостана. Круглая голова министра, с двумя овальными залысинами, то и дело мелькает на фоне неба, а сам чиновник увлеченно изучает какие-то разноцветные бумаги.

. . .

Если хотите избавиться от свежеувиденного сновидения – расскажите о нем малознакомому собеседнику. Именно так случилось с тем сном, который я прервал добрым утром в постели уютного гостиничного номера перед отлетом из Недры. Всю ночь я кубарем безостановочно катился с крутой горы.

Я пересказал этот кошмар соседу по завтраку и обратил внимание, как тот приободрился, намазывая масло на хлеб. В ответ он рассказал мне свой сон, в котором ему пришлось останавливать взглядом горную лавину. Сразу же вслед за этим я прикусил язык.

СОЗДАТЕЛЬ ВЕТРОЛЕТА

– Ну и как? Вам удалось избавиться от этого неиссякаемого триллиарда?

– Пока нет. Никаких стоящих идей на эту тему.

– Может, создать нечто вроде Утопии или города Солнца?

– Я пробовал, но никакие средства не могут заставить человека радоваться или любить. Какой-то замкнутый круг.

– Если позволите, я пришлю свои соображения.

Собеседник встал и, протянув мне свою большую теплую ладонь, представился:

– Большой Лео. Это я изобрел башмаки для хождения по воздуху, хроноцикл и прочие безделушки. Всегда рад чем-нибудь помочь. До скорой встречи.