Вирсавия. Неподсудная

Ребенок родился легко, мальчик был сильный здоровый и красивый. Вирсавия держала на руках своего второго сына и плакала. Нежность захлестнула ее, однако все еще со страхом она смотрела на своего ребенка, сосущего ее грудь. Правой рукой он крепко схватил ее большой палец.

— Обещаю вырастить своего сына мужем по сердцу Твоему, Господи. Я научу его любить Твой закон, — слезы текли по лицу Вирсавии, когда она взяла крошечную ручку сына и поцеловала ее. — Я назову его Соломон, потому что благодаря его рождению я познала, что Бог есть мир.

Умоляю Тебя, Господи, да будет между нами мир. Прости меня.

Через несколько часов пришло послание, написанное рукой Нафана. «Твой сын должен носить имя Иедидиа — Возлюбленный Богом».

Вирсавия рассмеялась. О, Господи, Ты омыл меня и согрел меня Своею милостью. Все вокруг насмехались над ней, и никто не устроил праздника по случаю рождения ее сына, но Бог взирал на него с благоволением и даровал ему Свое благословение.

Вирсавия была переполнена чувством благодарности и восторгом.

— Мой сын… мой сын, — она плакала от радости. Она целовала его крошечное личико. — Я принесла свои печали Господу. Я, недостойная, воззвала к Нему об избавлении, и Он ответил мне с престола Своего.

Вирсавия радостно смеялась, и слезы восторга капали на лоб Соломона. Она аккуратно вытерла их с его нежной кожи.

— Иедидиа, — произнесла Вирсавия. Она поцеловала сына в обе щечки и удобно устроила его у себя на руках. — Иедидиа, — ей нравилось обнимать ребенка. — Чаша моя преисполнена Божьими благословениями, — шептала она, поглаживая сына по спине.

Иедидиа. Бог назвал ее сына «Возлюбленный Богом».

* * *

Равва пала, и побежденные аммонитяне были положены под пилы, железные молотилки и топоры; капище и алтари аммонитского бога Молоха и городские стены были снесены. Прежде чем вывести свои войска, Давид отдал повеление относительно аммо-нитян: они должны были обжигать кирпичи и заново отстроить города, покоренные Давидом.

Давид вел свою армию в Иерусалим. Желая показать, что ложные боги не могут противостать Господу, он возложил на свою голову венец Молоха. Народ приветствовал царя громкими возгласами, когда он, возглавляя вереницу повозок, нагруженных добычей, въезжал в городские ворота. За Давидом шли военачальники и советники, за ними — простые воины.

Среди царских советников Вирсавия увидела своего деда, и у нее появилась надежда на то, что между ним и Давидом восстановились мирные отношения. Возможно, Ахитофел простил ее, когда узнал о рождении правнука. Но то, что Вирсавия узнала от Иорама, привело ее в уныние. Давид пошел в Равву не по собственной воле. Иоав послал вестников сказать царю, чтобы он шел в Равву, поскольку Иоав одержал победу и Давида ждал царский венец[1]. С таким же успехом Иоав мог прямо заявить: Ты царь, и ты будешь носить венец, но не забывай, что именно я покорил Равву!

Вирсавия боялась за Давида.

Иоав и его брат, Авесса, были жестокими воинами, они были обидчивыми и мстительными. Вирсавия помнила, как в доме Урии рассказывали об убийстве Авенира, одного из самых сильных мужей в армии Саула. Авенир убил брата Иоава, Асаила, сразу после сражения у Гаваонского пруда. Иоав, мстя за своего брата, убил Авенира. Вирсавия помнила разговоры о том, как разгневался Давид и как он оплакивал смерть Авенира. Она видела, как Давид всенародно осудил Иоава за совершенное им зло. Теперь Вирсавия еще больше боялась за Давида. Иоав стал могущественнее и злее.

Не было ли это идеей Иоава — послать на смерть вместе с Урией других мужчин? Пытаясь сделать так, чтобы смерть Урии выглядела естественной, Иоав только усугубил последствия греха Давида. Само сообщение, которое Иоав послал царю после гибели Урии, звучало как обвинение: он напоминал Давиду о том, что сын Гедеона, Авимелех, был убит обломком жернова, сброшенным со стены женщиной. Вирсавия знала, что Иоав указывал обвинительным перстом на нее, предсказывая, что она послужит причиной падения Давида.

Иоав представлял угрозу для Давида, даже если Давид не хотел или не мог видеть этого.

И сколько еще людей из окружения Давида и внутри его собственной семьи восстанет против него? Сколько интриг, сколько тайных заговоров составляется, чтобы погубить царя? Сколько врагов расставляют силки и подстерегают Давида, строя планы его свержения? Нафан предостерегал царя.

Во дворце царила напряженная и враждебная атмосфера, подогреваемая ревностью и честолюбивыми устремлениями. Вирсавия видела, как жены Давида побуждали своих сыновей претендовать на престол. Они жаждали власти для своих отпрысков. В любви Давида к Вирсавии они видели угрозу своим планам. Сыновья Давида росли высокомерными, гордыми людьми, и он ничего не делал, чтобы обуздать их.