Виршеплет из Фиорены

У меня, видимо, в этот момент была такая физиономия, что дядька Джод аж замолк.

— Дядька Джод, а ты Ксадару сказал об этом, как его там?..

— О месье Буге? Сказал, конечно! Так что же, бархак, происходит?!

А почему тогда Ксадар не сказал об этом мне? Забыл? Не успел? Или не захотел? Твою мать, как от всего этого дерьма болит голова!

— О-о-ох. Дядька Джод, держу пари на свои уши, что сир Далтон меня прибьет во-о-от такущими гвоздями, если узнает, что я болтаю языком попусту. И вообще, если я сейчас не сожру пару поросят, я обращу внимание на этих прелестных ребят… — я кивнул на висящие на стене мумифицированные головы хандагадарских шаманов.

Месье Форанш поворчал-поворчал, но все же смилостивился, и вскоре я уже уплетал чудесную индюшатинку в сливочно-чесночном соусе. Дождавшись, когда служанка, притащившая тяжелый поднос, уйдет, он уселся в свое любимое кресло и продолжил сверлить меня требовательным взглядом.

Ядреный пень, им можно было заколачивать гвозди! Никто так не обожает таинственные истории, как дядька Джод, но клянусь Ушедшими, хоть раз я поступлю правильно и запру свой рот на амбарный замок! О чем я ему и заявил.

Некоторое время мы провели в обиженном молчании. Но только я счастливо откинулся на кресле и сыто рыгнул, как дверь в кабинет распахнулась, и я узрел монументальные усища сержанта Бафара.

— Аска! С ног сбился, ища тебя! За мной! Бегом! Сир фо Порто приказал прихватить тебя с собой!

Теоретически сержант Бафар должен был оказывать некое почтение дворянской особе в моем лице, но трудно оказывать почтение особе, кою лично порол еще несколько лет назад. Ну и хрен с ним, я не в обиде. На кого я в обиде, так это на Ксадара:

— О Ушедшие, на кой бес я ему сдался?

— Ничего не знаю. Приказ есть приказ! — Бафар обозрел останки индюшки и машинально побарабанил пальцами по кирасе. — Руки в ноги и бегом!

— Сержант, ты только посмотри в каком я виде! Для человека моего положения появляться на улице с подобным пренебрежением в наряде попросту неприлично! Дядя Джод, ну скажи ты ему!

Месье Форанш критическим взглядом оглядел мой заблеванный пурпуэн и энергично закивал головой. Но сержант был непреклонен:

— Сир фо Порто приказал «немедленно»! А когда он приказывает: «Немедленно!» та-а-аким тоном, то исполнить приказ требуется немедленно!

Угу, есть такое у старины Ксадара, тяжелое наследство двух лет проведенных в Пограничье.

Кляня на чем свет стоит нашего долбаного шерифа, я потащился за толстяком.

От Сантана до Базела от силы пару часов неспешного хода. Древняя, мощеная большими черными плитами, дорога петляла по тенистым теснинам меж невысоких холмов. День неуклонно катился к закату, а я неуклонно катился к очередному геморрою.

— Ксадар, нет, ну на кой я сдался на вашем этом мероприятии? Желаете помахать железками — махайте, причем здесь один несчастный виршеплет?! Я и так уже узнал об этих всех магиях-шмагиях больше, чем когда-либо хотел узнать!

Хмурый шериф, на ходу нервно щелкая пальцами, опять устало затрындел:

— Аска, твою мать, в пятый раз тебе повторяю — ты ценный свидетель. Ты единственный из нас видел проклятого последка… И хватит ныть! И без тебя тошно!

— Да что ж вы его, без меня не опознаете что ль? Так много ястребиноносых торговцев, в компании орды орков шастает по ойкумене? — Нестройной группой мы отошли от Сантана уже километра на два, и все это время я пытался заставить трижды трахнутого дашаком Ксадара отослать меня прочь.

— Р-р-р. Сержант Бафар! Избавь меня от него! — наконец вспылил шериф.

— Пойдем, парень… — Толстяк взял меня под локоть и оттащил в конец быстро шагающей группы.

Шли молча. Народу попадалось немного. Если утром можно было встретить целую череду подвод, купцов, курьеров, писцов и прочего делового люда, то к вечеру тракт пустеет. Спешно забранные из Сантана стражники, глядя на хмурого шерифа и дрожащий нос Барагавы, постепенно тоже перестали перешучиваться.

Когда мы с толстяком подошли к выходу из городка, там уже топталось два десятка человек — базелская и местная стража. Их можно было различить по цвету плащей. Черные, с вышитым на всю спину красным контуром «графской горы» — у стражи Базела и серые — у стражи Сантана. Они озабоченно переговаривались, спешно подтягивали ремешки кирас и проверяли оружие — длинные алебарды и короткие мечи. Насколько я понял, большую часть стражи Сантана пришлось оставить сторожить причалы, где был ошвартован хандагадарский галеон треклятого кэпа Бара Бычеуха. Корабль был взят под прицел портовых баллист. Наш же отряд должен будет задержать фальшивого купца, если он уже возвращается в Сантан. А если он еще в замке, то пополнившись стражниками Базела, мы во все ноги поспешим в графскую обитель.

Честно говоря, я во все эти стратагемы особо не вникал, понял только, что Барагава как-то послал весточку в замок. Меня почему-то больше волновали взгляды треклятых стражников! Бесово мужичье тыкало пальцами в мои попорченные с характерными разводами шоссы, а я был готов провалить под землю от стыда!