Вирши

Искусство XVII века развивалось под знаком сложного синтеза его различных видов и форм. В результате появилась возможность говорить о музыке как об «архитектуре звуков» и об архитектуре — как о «музыке в камне», живопись называть «молчаливой поэзией», а поэзию — «говорящей живописью» и т. д. Но был и такой вид искусства, который отразил в себе почти все оттенки этого удивительного синтеза и, вместе с тем, оказал преобладающее воздействие на другие виды искусства, порождая их новые разновидности и просто передавая им свои специфические качества. Речь идет о театре. Театр претендовал и на большее, остановись признанной моделью, эмблемой самой жизни[14]. В творчестве Симеона Полоцкого видная роль принадлежит драматическим и близким к ним декламационным формам поэзии. Именно своимистихотворными декламациями поэт впервые заявил о себе перед русским царем в 1656 г. и с тех пор продолжал писать их до конца жизни. Обычно декламации Симеона не имели сценического оформления. Они могли быть произнесены по тому или иному торжественному случаю у городских ворот,, в соборе, во дворце, т. е. практически везде, где это представлялось удобным. Наиболее характерной для них была 12-частная композиция, составляемая из отдельных монологов («ораций»), которые произносились юными учениками («отроками»). Хотя могли быть и другие формы построения: 4, 7, 8, 10-частные. В пределах ораторского действа (acta oratorica) находится «Диалог» Симеона, озаглавленный — «Стихи краесогласныи в день спасителя нашего Господа Иисуса Христа страдания»[15], и несколько иных его «диалогов», написанных в жанре «эхо» (carmen echicum). Это — «Диалог краткий», «Диалог краткий о государе царевиче и великом князе Алексие Алексиевиче», «Фаефон и Ихо» (из книжицы «Орел Российский» 1667 г.)[16], построенные преимущественно таким образом, что каждая их строка содержит одну или две пары реплик, образуемых рифмующимися между собой вопросом и кратким ответом на него. Благодаря лаконичности и звуковой согласованности ответа с вопросом, создавалась искусственная имитация эффекта эха. К примеру:

Рцы, Щасте, кому служыш, кто ест сей? — Алексей.
Чыя кров? — Сын Михайлов. Государев? — Царев.
Кто саном? — Цар роксаном. Коль дуж? — Храбрый муж...

Однако настоящие «диалоги» не следует смешивать с развернутыми театральными Диалогами писателя, предназначавшимися для сценического исполнения. В последних вопросоответная структура была намного богаче, в них проявлялась определенная канва драматического действа, ход которого сопровождался в тексте авторскими ремарками, регламентирующими мимику, жестикуляцию действующих лиц, использование конкретных предметов театрального реквизита. Сегодня специалисты знакомы с двумя театрализованными диалогами Симеона Полоцкого: Пасхальным диалогом «Wierszy w Wielky Piątek przy braniu płaszczenicy» («Вирши в Великий Пяток при выносе плащаницы», начала 1650-х гг.) и Рождественским «Беседы пастуские» (около 1660 г.). Обе пьесы тематически восходят к средневековым церковным мистериям. Первая посвящена одному из самых драматических моментов «священной истории» — крестным страданиям (страстям) Спасителя[17], во второй разрабатывается пасторальная тема рождения Христа и посещения его ясель пастухами[18]. «Вирши в Великий Пяток...»— самая ранняя пьеса Симеона, созданная им, как это видно из заключающей ее текст криптограммы, еще в период обучения в Виленской академии. Работая над ней, Симеон мог опираться на развитую литературную традицию, выраженную в таких памятниках, как польский «Диалог на Великий Пяток» неизвестного автора XVI в. или «Вирши на Великий Пяток» (1636) И. Волковича и многих других.

«Вирши в Великий Пяток...» Симеона включают в себя пролог и эпилог,, каковые даны в виде олицетворений, и основную часть, которая распадается на два «акта». Первый «акт» ставился на открытой сцене, «на монастырском дворе». По своему сюжету он напоминает очень популярные в Великом княжестве Литовском Зебжыдовские кальварии, представлявшие собой массовое шествие с пением гимнов по «местам страстей Христовых», обычно начинавшееся от креста и там же заканчивавшееся. С той лишь разницей, что у Симеона это шествие совершали вместе с хорами не все желающие, а только Ангел и Душа Благочестивая, и происходило это не на большом пространстве (как в кальвариях), а, скорее всего, на импровизированной сцене. Во втором «акте» действие переносилось внутрь «соборной церкви» и развивалось вокруг так называемых «пассиональных орудий» и святых реликвий. Все это театрализованное представление было выдержано в строгих рамках школьно-поэтического канона и приурочено к началу церковного обряда выноса плащаницы.