Виртуальность нежности

Мол посажен с ними

Я в квартиру-банку,

Мол украли море

У меня когда-то...

Вот какое горе

С крабами, ребята.

x x x

Мы сидим у огня,

мы Стучим по столу.

ты Стучишь на меня,

на тебя я Стучу.

в Стуках - воздух квартир

за решетками рам.

соткан Стуками мир:

ваш Стук - нам, наш Стук - вам.

Стук да Стук. Стук да Стук.

изо дня в день весь век.

достучался ты, друг,

вечный жид - вечный зек.

стал иным быт и мой

разделяя вражду,

за тюремной стеной

от тебя Стука жду.

Лефортово

Лефортово, Лефортово...

в Лефортово - жнивье.

граница между "будет"

и вывернутым "до".

там жизни вод течение

застойно и быстро.

шесть метров на мучение

да ржавое ведро.

и петли салом смазаны

и выстрел. вот он. твой...

в Лефортово повязаны

мы все одной судьбой.

Артист

Не совместив тоску разлуки

С обыденностью скучных дней,

Я жал не разбирая руки

И прятал отголоски скуки

В потоках праведных речей.

Не знал ни бунта, ни покоя

Уйдя от юношеских чувст

И за бронею домостроя

Сдавался прихотям без боя.

Был важен, но по сути пуст.

Над скучной жизнью на мгновенье

Взлетал, восторгом окрылен,

Но низвергался дуновеньм

Упреков, слез, чужого рвенья

И каялся, что посрамлен.

Любил других, когда любили

Меня, прощая все грехи.

То превращал в неправду были,

То делал вид, что позабыли

Меня и слезы и стихи.

x x x

Металась в воздухе зима

От оттепели до метели.

И у домов, качаясь ели,

Сводили ветренно с ума.

То гололед, то снегопад

Безумствовали постоянством.

Под небом беспробудным пьянством

Дымился райским светом ад.

Душа и шатко и смешно

По льду скользила эфимерна

Она не мучилась: безмерно

Ей было глухо и темно.

Зима, зима. Лишь только след

Тобой, твоим оставлен словом,

Мерещился в просторе новом.

( Прообраз обретенных бед).

x x x

Соло ветра удивляло.

Снег безумствовал вовсю.

Покрывало, покрывало

Легким снегом землю всю.

Прикрывало чьи-то страсти,

Ложной юности мечты,

Покрывало все напасти

Приземленной черноты.

Укрывало все что было

Недосказано вчера.

Порошило, порошило

Вечным снегом. Добела.

x x x

Очерча черчу

Силуэт-рассказ.

В нем сюжет коряв.

После точки - тишь.

В синем небе боль

Отраженьем глаз.

У судьбы персты,

Как сосульки с крыш.

x x x

Огульность домыслов и дел

Уже давно не раздражала,

Мне стало ясно, что с начала

Не избежать пути в предел.

Легко бессилием приняв

Тоску души в несовершенстве,

Бестыдство уталил в блаженстве

Рассудку ясному невняв.

Настроился на ложный лад,

Тон жизни ленью прикрывая.

Стал воспевать, что твердь земная

Упрячет вместе с раем ад.

И в этой сумрачной тоске,

Вдыхая летнюю прохладу,

К общению, как к водопаду,

Тянул тепло на волоске.

Столице

-...Почувствовать великость толчеи,

Понять попытки поиска сравнений

В бесцельности их ложной новизны,

Вдохнув продуманность нравоучений

В пурпурном фоне лозунгов и схем,

И, окунаясь в темноту бездумья,

Остаться жить, не умерев совсем,

Едва мерцая светом слабоумья...

Так думал я, вонзаясь в ритм колес.

Мне было одиноко и печально,

Хотелось, чтобы поезд под откос

Вдруг ринулся внезапно, но нечаянно.

Хотелось, разметавшись на куски,

Ожить наутро в незнакомом взгляде,

Прочувствовав чужую боль тоски,

Поняв стремление и к славе и к награде.

И ощутив вселенную собой,

Зажить любым движением и смыслом

И неожиданно явиться пред тобой

И вдохновенно праведным и чистым.

x x x

О, как боимся единиц

Безумных жителей Парнаса.

Среди божественности лиц

Пугает каждая гримаса

Непонимания идей,

Не признанности слов и стиля.

Среди покоя светлых дней

Страшит затмение светила,

Среди глубокой тишины

Смешон старинный звон бокала...

Все чаще в свете новизны

Усматриваем страсть скандала,

Свержения престолов, схем

В перевороте вражьих мнений,

Возводим памятники тем,

Кто тешит нас покорным пеньем,

А прокаженного изгнать

Спешим из стада буквой права.

Мы так боимся потерять

Свою предубежденность нрава.

Но пъедисталы через век

Отступникам отводим свято,

Кричим во всю: - Вот - Человек !

Как звали Бездарем когда-то.

К Золотым воротам

Я ждал,что золото ворот

Меня приятно остановит,

А напряженный слух уловит

Ключа скрипучий поворот.

Что в миг, когда раскроют их,

Проснется колокол уставший,

И звон, стремительно упавший,

Затихнет в помыслах моих.

И вот я здесь, у древних стен,

И слуху шум другой угоден,

И у ворот проход свободен

От прошлого до перемен.

x x x

Какая она осень сегодняшнего года,

И есть ли в ней отличия

от прошлых, давних лет ?

Другие ли контрасты, другая ли погода,

А может быть различия как такового нет ?

А может быть березы все с теми же листами,

И облака лохматЫ как ровно год назад,

И провожают в школу все так же те же мамы

Совсем не повзрослевших девчонок и ребят ?

И звеЗды не другие,

и в письмах те же строки,

И те же чувства гложут,

и так же ноет грудь,

И взгляд в такой банальной

туманной поволоке,

И в зиму нас уводит непозабытый путь ?

Быть может все вернулось на год назад,

к истокам

И время каруселью по кругу кружит нас,

И прошлогодний ветер

Своим протяжным стоном

Бросает яркость листьев

в остервинелый пляс ?

x x x

Города не города,

А неврозы.

Иногда вам иногда

Дарят розы.

Чаще сами в майский день

Старой маме,

Покупаете сирень

В целофане.

В банке с талою водой

На буфете

Растрепались сединой

Цветы эти.

Ароматом напоя

Воздух комнат.

...Наплывает на меня

Чья-то колкость.

Вечера не вечера,

А томление.

Ночи длинная черта

Тянет пение.