Виртуальность

— На то и игра. Чтобы у тебя был выбор. У тебя есть что-то сказать мне, прежде чем я отправлю профессору приказ о твоем увольнении?

Новику было невыразимо жаль терять такую работу.

— Пожалуйста, не увольняйте меня и Блейда.

— Назовите хоть одну причину, почему я не должен делать этого!

Блейд поднялся с кресла. Он был самый молодой в команде тестеров. Парню еще не исполнилось восемнадцать. Но это был знаменитый клубный кибербоец, в этом году чемпион города.

— Сергей Иванович! Пожалуйста, не увольняйте нас. Мы только сколотили хорошую команду и начали работать. Прошу вас все произошедшее считать досадной оплошностью. Она больше не повториться.

— Неплохо, Блейд. Но где слова раскаяния, признания вины? Оплошность — это когда ты нечаянно наступил мне на ногу. А тут прямой умысел на обман корпорации.

— Я признаю свою вину. Во всем виноват только я. Это я сбил с пути молодого Новика. Я раскаиваюсь и прошу, простить нас.

«Молодой» Новик, который был на семь лет старше Блейда, с сожалением посмотрел на товарища. Если этот Луц будет над ним так же измываться, он просто хлопнет дверью и уйдет. Лучше снова сидеть без работы, чем позволить так обращаться с собой.

— Хорошо, может, я вам поверю. Но какова альтернатива? Чем вы готовы загладить свою вину перед корпорацией?

— Все что угодно, Сергей Иванович! — быстро ответил Блейд.

— Ваш бригадир Класс знает традиции корпорации. У вас есть выбор увольнение или поединок на арене. Если согласитесь на поединок, это окупит затраты на ваше обучение и убытки от вашего проступка.

Класс бросил быстрый взгляд на Блейда. Бригадир тестеров понял, о чем идет речь. Но не успел он предупредить, как Блейд брякнул:

— Поединок.

— А ты, Новик? — спросил Луц.

— Поединок, — согласился Новик, не понимая, о чем идет речь.

— Смотрите, вы свой выбор сделали. Выживете — оставлю в штате, — в темных глазах Луцкого мелькнула жестокость.

— Зря вы так с нами, — сказал Класс.

— Чтоб знали в следующий раз… Корпорация не потерпит вашей самодеятельности.

— Вы хоть знаете, что выбрали? — спросил Класс, когда экран с Луцким погас.

— Все, только не увольнение, — сказал Блейд.

— Вы еще пожалеете об этом. А возможно, и я.

— Что это за поединок? — спросил Новик.

— Помимо прочего корпорация занимается разработкой и производство роботов. Время от времени между роботами устраивают гладиаторские бои. У нас даже есть арена для этих боев. Собираются избранные гости, платят за зрелище большие деньги. Это выдумка Луца, он получает с этого дивиденды. Теперь, по всей видимости, против роботов выставят вас.

— Ну и что тут такого? Надеюсь, оружие нам дадут? — спросил Блейд.

— Дадут. Но учтите, что все это будет происходить в реале!

— В реале?!!

— Да, и вы сами выбрали это, — негодуя на них и на самого себя, ответил Класс.

Новик возвращался домой в десятом часу вечера. Поезда метро шли почти пустые. Так уж получалось, что в последнее время он возвращался домой поздно вечером. Работа в виртуальном мире корпорации затягивала, как наркотик. И пока Дмитрий ехал домой, он думал об этом. Света не упрекала его, нет. Но в ее глазах Дмитрий все чаще стал замечать невысказанные вопросы и затаенную грусть. Она понимала, что это его работа. И первый аванс в триста баксов не мог их не обрадовать. Но все же… После метро скрипучий трамвай вез его до дома еще три остановки.

— Ты дома? — как можно веселей осведомился Дмитрий.

— Дома, — Света вышла к нему в длинной футболке и колготках. Халаты она не любила.

— Смотри, что я принес. Это тебе. — В руках у Васильева был примятый букетик роз. Последние цветы, что он успел взять в этот час в павильоне.

— Спасибо, — только уголки Светиных губ обрадовались подарку.

— Раздевайся, ужин готов.

Света взяла цветы и прошла в комнату. В зале приглушенно бубнил телевизор. Заканчивались новости. Васильев прошел в кухню и сел за старый деревянный стол, покрытый клеенкой в крупную клетку. Все в этой квартире было старым: пятидесятых, шестидесятых годов. Громкоговоритель радио в толстом эбонитовом корпусе. Железные кровати в спальне, которые они с женой не любили. Потрепанный плющевый диван в зале, вот этот крашеный тысячу раз буфет в кухне и низкий сервант в гостиной. Еще старые фотографии в рамочках на стенах, изображающие давно ушедших людей. Это был старый добрый мир. Если не добрый, то, во всяком случае, понятный.

Дмитрий ковырял вилкой в тарелке. Картошка была вареной и потом обжаренной. Видимо, Светка подогревала ее уже не раз. Есть почему-то не хотелось. Он прошел в комнату. Света сидела у телевизора.

— Света, что-нибудь не так?

— Да нет, все нормально.

— Понимаешь, много работы.

— Я понимаю. Эта ваша корпорация делает большие бабки. Передавали, что уже десять миллионов пользователей.

— Сама же видишь. — Дмитрий сел рядом с женой.

— Вижу, — наверное, впервые за сегодняшний вечер Светлана ласково поглядела на мужа. — Но ты сильно изменился.

— Света, я тебя люблю, — Дмитрий взял руку Светланы. Светлана повернула к нему свои серые глаза, в которых он утонул два года назад и до сих пор не вынырнул.

— У тебя неприятности? — спросила она.