Виртуоз

Сириус устроился на ковре у изголовья и со вздохом положил черную блестящую голову рядом с диванной подушкой.

- Ну и денек, - сказал Гарри, гладя собаку слабой рукой. - Ну и денек. Ай-яй-яй, как нехорошо, - прошептал он и уставился перед собой.

Так он лежал довольно долго, мучаясь стыдом и чувством вины.

- Теряешь квалификацию, старик, - сказал он вслух, заворочался, перевернулся набок, закрыв лицо растопыренными пальцами.

Сириус тревожно заскулил, будто заплакал, приподнялся, ткнулся мордой в хозяйскую ладонь. Он просунул нос в щель между раздвинутыми пальцами и облизал все, до чего смог дотянуться.

Гарри обхватил его за голову и прижал к щеке.

- Ладно, - сказал он немного погодя и встал. - Сделанного не воротишь.

Руку Амели Брэстед восстановят, по крайней мере, так сказали в Сент-Мунго. Во флаконе оказалось Разъедающее зелье, страшная пакость, действующая, как кислота, - если бы жидкость попала на лицо, шрамы Гарри были бы обеспечены. В худшем случае он остался бы без глаз.

Но он должен был, конечно, должен был сам применить «фригидус», заклинание заморозки. А он вместо этого среагировал автоматически, как в дни войны с отрядами Упсов.

Для лучшего аврора страны это была далеко не лучшая операция. Да, это случилось в месте, где он не ожидал нападения, да, в тот момент его внимание было рассеяно, но кому нужны эти оправдания, когда в зачет идет только результат.

Гарри покачал головой: что ж, все кончилось еще не так плохо, как могло; спасибо Зику. А раз так, лучше выбросить это из головы, потому что правильно говорят: «Не грызи себя за то, чего не сможешь изменить».

Гарри поднялся на второй этаж и остановился у порога спальни, прислонившись виском к косяку.

Драко, розовый после ванны, сидел, полуголый, в кресле: на голове у него было надето что-то вроде маленького железного ведра; он намурлыкивал сквозь зубы мелодию какой-то арии.

Гарри всхлипнул обессилено, вцепившись пальцами в деревянный косяк: зрелище, представшее перед ним, оказалось последним штрихом на палитре нервов сегодняшнего послеобеденного дня; Сириус нерешительно посмотрел на хозяина, перевел взгляд на диковинное чудо в кресле и неуверенно гавкнул.

Тонкая рука мгновенно взметнулась, приподнимая ведро; показались нахмуренные брови и Драко, прожигая аврора насквозь рассерженным взглядом, спросил:

- В чем дело, Поттер?

Гарри вцепился зубами в руку; плечи его тряслись, но он сумел выдавить в передышках между всхлипами:

- Н-ни в чем, - развернулся и побрел вниз.

В гостиной он упал на диван и хохотал так, что у него даже заболел живот. Сириус вторил ему радостным лаем.

Когда аврор перестал, наконец, молотить диванную обивку кулаками и возить по ней ногами в носках, и перевернулся, он увидел строгий лик Драко, сидевшего в кресле и вцепившегося в подлокотники так, что суставы у него от напряжения побелели.

- Браво, - сухо сказал Малфой.

Он был в рубашке и брюках, светлые волосы тщательно (как на выход) уложены, тонкие брови сведены, а выражение лица можно интерпретировать только как «грозовое»:

- Это было великолепно. Не хочешь исполнить на бис?

Гарри отдышался, украдкой постарался вытереть слезы и сказал почти искренне:

- Извини. Это не было связано с тобой. Точнее, не совсем было… В общем, не бери в голову, - неуклюже закончил он оправдания.

Драко вскочил, на его бледных щеках розами проступил румянец:

- Что в этом смешного? - закричал он. - Объясни мне, что смешного ты находишь в том, что человек старается следить за собой?! Может, ты думаешь, что мужчина должен выглядеть, как домовой эльф, по десять дней не менять носки и пахнуть, как гиппогриф в период гона?

- Я так не говорил, - оторопело сказал Гарри.

Но его явно не услышали.

Драко приступил к дивану, тыча пальцем в Гаррины носки:

- Ну да, ты так считаешь: думаешь, мужественность измеряется количеством дней ношения грязной одежды и растрепанностью прически. Я помню: эти носки были на тебе еще в воскресенье!

Гарри смущенно взглянул на свои ноги: он никак не мог взять в толк, чем возмущается Малфой, поскольку собирался носить эти же носки еще и во вторник-среду-четверг.

- А когда ты в последний раз интересовался тем, что происходит на твоей голове? Думаешь, чем ты встрепанней, тем брутальнее выглядишь?!

- Ладно тебе, - примиряюще произнес Гарри и попытался притянуть к себе Малфоя за талию.

В ответ он получил толчок такой силы, что ничком опрокинулся на диван. И, как он понял, в ближайшие пять минут ему лучше было не дергаться и не вставать. Драко сел на него сверху, схватил за запястья железными пальцами и развел руки аврора в стороны.

Гарри тихо зашипел от боли - Драко сдавливал запястья сильно, до прекращения кровотока, - и Сириус зарычал взволнованно, предупреждающе.

Аврор повернул голову, прикрикнув на пса:

- Фу, Сириус! Место! Место!!!

Нехотя, постоянно оборачиваясь, Сириус ушел из гостиной на кухню.

- Не сжимай так, - зло сказал Гарри, глядя на любовника.

Ему вовсе не хотелось объяснять всем завтра, откуда у него на запястьях гроздья синяков.