Виртуоз

Он стоял, покачиваясь на пятках, запустив большие пальцы за пояс брюк. На нем была маггловская одежда - лишь сверху накинута аврорская мантия, и сейчас Гарри был этому рад. Не хватало ему состязаться в искусстве ношения робы с чистокровным аристократом Люциусом Малфоем.

Регламент предписывал посещать занятия в министерской униформе, в робе и мантии, но Гарри носил то, что ему было удобно. В брюках он чувствовал себя уверенней, чем в бабском балахоне, задирающемся на голову в мгновение ока (да-да, вспомним старину Снивелли).

Люциус, по достоинству оценив гостеприимство этого дома, снова улыбнулся: приподнял уголки губ в намеке на усмешку, взглянул на аврора остро и зло; затем лицо его разгладилось, став учтиво-радушным:

- Мистер Поттер… Понимаю, в прошлом у нас были далеко не лучшие отношения. Но мы никогда не вступали в открытый конфликт…

Гарри покачал головой. Представления Малфоя и Поттера о конфликтах, видимо, сильно различались.

Он собрался напомнить о дневнике Тома Риддла, подкинутом маленькой Джинни, о схватке в Отделе Тайн, постоянном давлении Малфоя на Попечительский Совет, но тут Люциус заговорил - напористо и быстро:

- Нет-нет-нет, все те мелочи - не в счет. Вы стояли против слуг Волдеморта; убивали их, теряли друзей, - неужели вы скажете, что это было одно и то же? Жизнь за жизнь, смерть за смерть, - все остальное можно покрыть; не так ли, мистер Поттер?

Гарри глядел на длинноволосого аристократа, опасного, холеного, яркого, как ядовитое животное, и думал, как сильно ему хочется выгнать гостя взашей. Ничего, абсолютно ничего хорошего Люциус сказать не мог; все его слова были ядом, отравляющим мозг, и инстинкт самосохранения Гарри вопил, как недорезанная мантикора. С трудом справившись с животными рефлексами, требующими прогнать врага прочь из дома, аврор спросил сухо:

- Вы для этого сюда пришли? Не слишком верится. Мы не можем жить в мире; мы не можем даже сосуществовать в одном пространстве - по крайней мере, в пределах прямой видимости. Мы слишком разные, мистер Малфой.

- Да, - согласился Малфой с улыбкой. - Это так. Мы разные. По рождению, по воспитанию, по убеждениям… И с Драко у вас то же. Вы даже не представляете, насколько это различие серьезно. Позвольте мне объяснить…

Гарри вяло улыбнулся, отрицательно махнув рукой:

- Не стоит. Не тратьте время зря. С нашими различиями мы сами как-нибудь разберемся. Происхождение, конечно… его никуда не денешь, но это не самый ужасный порок. Пожалуй, это я Драко прощу; а в остальном он меня устраивает.

Гарри подумал, стоит ли поделиться с Люциусом информацией, что его сын сильно изменился со школьных времен. Из маменькиного сынка вырос вполне приличный аристократ - выдержанный, спокойный и эмоционально уравновешенный.

Нет, были, конечно, и свои недостатки, - куда уж без них, но достоинства перевешивали.

- Вы не поняли, мистер Поттер, - улыбнулся Люциус. - Происхождение Драко не просто влияет на ваши отношения… Оно, собственно, является их причиной. Видите ли, жена Мелеганта Прокрустуса Малфоя, моего прадедушки и прапрадедушки Драко, была вейлой.

Малфой уставился на Гарри с нетерпением удава, ожидающего, что доведенная до кондиции жертва зайдется в судорогах, начнет рвать волосы, сдерет с себя кожу и, полностью готовая к употреблению, сама впрыгнет в пасть.

Гарри отметил про себя, что Малфой не назвал вейлу прабабкой, дистанцировавшись от нечеловеческого существа, определив ее лишь как «жену прадеда».

- М-да. Как интересно, - скучающе сказал аврор.

Люциус вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

- Маггловское воспитание… - проговорил он тихо, для себя, не пытаясь оскорбить. - Дает много пробелов, сколько после ни восстанавливай. - Мистер Поттер, - повысил он голос, - насколько я знаю, у… людей есть наука генетика. Среди магов она называется «играми крови». Вы имеете о ней представление?

- Нет. Ее проходят в старших классах, - насмешливо ответил Гарри.

Почему-то ему доставляло странную радость то, что он до сих пор не понимал, что именно Малфой пытается ему сообщить. В данном случае невежество его ничуть не расстраивало.

Биологию и антропологию в маггловской школе действительно изучали класса с шестого. В Хогвартсе генетики не было вовсе - политическая обстановка не располагала.

Но Гарри охотно верил, что такие маги, как Драко Малфой, изучали законы наследования с раннего детства.

Люциус снова вздохнул; встряхнул головой, словно пытаясь вытрясти свое раздражение; поток волос взметнулся в воздух, пролился вниз светлым водопадом, укладываясь на робу змеящимися длинными прядями.

Длинными прядями… платиновыми прядями.

Взгляд Гарри стал цепким. А оттенок ведь как раз подходил? Он представил эти волосы в темноте, сравнил с воспоминанием бедняги Билла Смита, убитого за то, что авроры полезли не туда, куда нужно.

Длина, конечно, не та. Но длину можно убрать - достаточно взмаха палочки. А причин убрать бывших коллег у Люциуса Малфоя явно больше, чем у какого-нибудь бедолаги-кровососа.

А не задаться ли тогда вопросом, что делал Люциус Малфой вечером 2 декабря?