Виртуоз

Гарри смерил Малфоя взглядом, оценивая его кандидатуру на роль серийного убийцы, и тот запнулся на самом начале лекции о возможности унаследования генетических признаков через два поколения.

Нет. Габариты не подходили. Убийца в воспоминаниях Билла был помельче… более худой, ниже ростом.

Это могла быть коррекция фигуры или маскировка, но зачем? Какого дементора маскироваться, если оставлять такие приметные волосы?

Таким путем можно и Зика в убийцы записать… он тоже светловолосый.

Огонек в глазах Гарри потух; и Люциус, передернув плечами, стряхнул охватившее его непонятное оцепенение, решив пропустить вводную часть и перейти сразу к главному:

- Впрочем, это неважно. Теорию вы можете прочитать или проконсультироваться у миссис Рональд Уизли. Я хотел бы заострить ваше внимание на другом. Нечто - думаю, это было вынужденное нахождение рядом с Темным Лордом, помните то «избиение вассалов»? незабываемое эмоциональное впечатление, согласны? - включило механизм наследственной памяти. В Драко активировались способности вейл. А вы прекрасно знаете, мистер Поттер, какая у них главная способность.

Малфой сделал паузу, и Гарри впервые за время разговора почувствовал беспомощную растерянность. Такая возникает, когда попадаешь в обстоятельства, никак не зависящие от твоей воли.

«… сделайте милость, повелите солнцу закатиться…»

На четвертом курсе они с Роном чуть не вывалились из ложи на мировом чемпионате, когда вейлы начали свой танец. Рон постоянно, всю жизнь смотрел на Флер, хотя все знали, что он влюблен в Гермиону.

Гарри знал, что у вейл получалось лучше всего.

И что же, весь восторг, охватывающий его при виде Драко, - всего-навсего вейлочары?

Аврор уставился на улыбающегося, довольного собой Малфоя, но от вопросов воздержался. Чем бы это ни было, Малфой сам обо всем расскажет. В подробностях.

Можно не сомневаться; ради этого он сюда и пришел.

- Должно быть вы, мистер Поттер, оказали сопротивление чарам вейлы, - через некоторое время разочарованно продолжил Малфой. - И Драко обратил на вас внимание… Как говорят, «зацепился». Может быть, он сам того не сознавал. Но в итоге вы вместе.

- Какие-то проблемы? - осведомился Гарри небрежно. Сыграть не удалось.

Улыбка, появившаяся на губах Люциуса, это подтверждала.

«Мантикору бы тебе в задницу, - бессильно подумал аврор, - старый соплохвост…»

- Проблемы, - Люциус говорил выразительно, ясно; с чувством, с толком и с расстановкой, - пока не начались. Но скоро начнутся.

Он наслаждался. Он сам срежиссировал этот спектакль, сам продумал реплики, слова, интонации, позы. Он улыбался так, как необходимо, двигался точно так, как нужно, подходя к нарисованной мелом черте, но не пересекая ее. И эта склонность к театральности, к тому, чтобы все было красиво и по-старинному мелодраматично, его подвела.

«Соберись, - сказал себе Гарри. - Ты должен собраться. Отношения с Драко - это н а ш и отношения, и нечего впутывать в них этого старого козла. О Мерлин, иногда мне кажется, что я согласен отрубить себе руку, лишь бы ему отрубили две».

Он молча продолжал смотреть на Люциуса, и Малфою уже начало становиться не по себе. Молодой аврор - убийца Волдеморта, гореть бы тому в аду - не слишком походил на гриффиндорца. У него была холодная кровь. З м е и н а я кровь.

И Люциусу постоянно приходилось делать первый шаг.

Не слишком выгодная тактика; тот, кто постоянно атакует, выдыхается.

Брешь в глухой обороне стоило попробовать пробить эмоциями. Сопереживанием и заботой, как бы странно применительно к их отношениям это ни звучало.

И Люциус заговорил, горячо и убедительно:

- Чары не длятся вечно. Месяц, полтора, ну, два, как максимум: не боитесь, Гарри, что однажды очнетесь и увидите, во что превратили свою жизнь?

- Бросьте, Люциус, позвольте мне не поверить, что вас беспокоит мое благополучие, - коротко ответил Поттер.

Люциус кивнул.

- Верно. Я беспокоюсь за Драко. Он мой сын. Я не хочу, чтобы он бесплодно тратил время на бездарную связь. Вы не пара. Вы даже не можете быть парой! И то, что у вас не будет детей - это только малая часть проблем. Вас держит вместе только магия вейл; и чем раньше это закончится, тем лучше. Я говорю, как отец: я желаю Драко добра.

Гарри пожал плечами:

- В таком случае, вы не по адресу обратились. Говорите с Драко. Это его жизнь и его выбор. Меня это не касается.

- Я говорил… Но, как понимаю, вам он ни о чем не сказал.

Драко… не желал ничего слушать. Действующие приворотные чары, поганая неконтролируемая магия вейл лишили его разума: обычно такой рациональный, младший Малфой закрывал глаза и затыкал уши, казался слепоглухонемым, и единственной надеждой Люциуса оставался, как это ни смешно, Поттер.

Поттер смотрел в лицо Люциусу, и глаза у него были похожи на бутылочное стекло - такие же равнодушные и нечитаемые, отражающие огоньки люстровых свечей.

- Вы это исправили, мистер Малфой, - тихо сказал он. - Я теперь в курсе. Спасибо за информацию, дальше мы сами разберемся. Думаю, вам пора.