Виртуозы лжи (СИ)

Я обнял Билла, уткнувшись ему в ложбинку между шеей и плечом. Снова начали одолевать мысли, теперь накрывали не порывы, а осознание произошедшего. Сегодня утром я чувствовал себя трусом, потому что меня не отпускало чувство, что бегу от неизвестного. Маски сброшены, убегать я прекратил. Осталось только слово «трус», бьющееся в голове.

Мне хотелось что-то сказать, но все приходящие на ум фразы казались пустыми и глупыми. Было желание попросить прощения, но я не понимал, за что. Мы молчали, не отстраняясь ни на миллиметр. Билл первым обрёл возможность двигаться, провёл подушечками пальцев по моей щеке. Уверен, это был тот редкий момент, когда каждое слово наших размышлений совпадало. Меня охватило чувство небывалого единения, общности мыслей и нашей неразрывности.

— Билл, я говорить хочу, — шёпотом.

Мне было плевать, какой бред нести, главное — заткнуть досаждающее молчание.

— Говори, — тоже шёпотом ответил Билл. — Наверное, надо решить, почему так случилось.

Наверное, надо было. И я бы не против узнать об этом направлении, вот только объяснения тогда приходили какие-то глупые, но в них хотелось верить.

— Почему?

— Наверное, потому, что меня все хотят.

Брат засмеялся тихим журчащим смехом, и я тут же к нему присоединился. Мы хохотали, не разрывая зрительного контакта, и становилось отчего-то легко, точно все вопросы резвенько исчезли.

— Получается, действительно все, раз уж даже я покусился.

— Ты не просто покусился.

Ко мне пришло ещё одно воспоминание. Такое интересное и довольно забавное теперь. Я вроде уже упоминал, что некоторую нашу ложь мы переводим в правду, иногда случайно, иногда намеренно.

— Билл, а помнишь, к нам Густав заезжал, когда мы уезжать собирались?

Брат замер на миг, потом кивнул и продолжил наглаживать моё плечо. Я действительно успокоился, только где-то на глубоком дне сознания волнение осталось.

— У нас тогда еды не было.

— Да, он завозил. Так вот, Густ тебя спросил, с кем ты будешь удовлетворяться на Ибице.

Рассказывать дальше не пришлось, Билл расплылся в широкой улыбке, но потом резко поменял выражение лица на серьёзное.

— Том, ты ведь… Мы что..? — Билл сделал неопределённое движение рукой и выдохнул. — Чёрт. Ты понял.

Вопрос о неоднократности посетил и меня. Я пытался заглянуть вперёд, угадать, как будут развиваться события, но не видел ровным счётом ничего, всё-таки даром провидения не обладал, да и не светит мне сие.

— Давай не будем ничего загадывать. Я вообще не переварил случившееся.

Я благополучно прятал мысли по этой теме куда подальше. Не чувствовал себя готовым к тому, чтобы выносить какое-то решение, во мне определённости не наблюдалось. И в близнеце, надо сказать, тоже.

— Том, ну, это ненормально. С самого начала было ненормально, — Билл заговорил жарче. — Взять хотя бы тот факт, что братья вообще-то не целуются. Нет, я бы ещё понял и забыл, если бы мы попробовали однажды именно в качестве пробы. Но ведь такая наша особенность даже не смущала, она просто была, и мы оба её спокойно принимали.

Наверное, принять ещё одну «особенность», как Билл выразился, будет неправильно. Ну, а что с ней теперь делать? Что мы можем? Нервно поржать, сказать, что совсем от цивилизации отошли и запрятать интересующие вопросы куда подальше? А это была ближайшая перспектива, которая грозила исполниться.

— Что молчишь?

Брат отстранился и приподнялся на локте. А я просто смотрел в потолок. Процесс переваривания никак не наступал.

— А что я должен сказать?

Мне казалось, глаза Билла я видел. Пялился в потолок, а видел, каким взглядом смотрел на меня брат. От него воздушным потоком исходили эмоции, всепроникающие и всеохватывающие. И мне передавалось это его ровное настроение, нельзя назвать его умиротворённым или дёрганным, Билл просто находился в одной позиции, так похожей на паузу. Правильную в отличие от некоторых вещей. Хотя что я… Глупо разводить самобичевания и утверждения на тему, как же это всё плохо на самом деле. Не то время и не тот момент. В конце концов, если мы и хр*ново соображали, то не настолько, чтобы пустить всё на самотёк, не заметив.

— Нечего тут говорить, — Билл усмехнулся и рухнул обратно на подушку.

* * *

— Ты уже заставил меня одеться сегодня.

Я уговаривал Билла надеть что-то тёплое, а он натянул водолазку и на этом одевание закончил. Мне кардинально не нравилось, потому что не хотелось, чтобы близнец заболел. Я трясся над ним постоянно, и уже довольно продолжительное время удавалось держать его здоровье в отличной форме.

— Так я с тобой не пойду.

Мы собрались прогуляться. Было уже около одиннадцати, а нам что-то в голову ударило, решили проветриться.

Ровное настроение, перешедшее ко мне от Билла ещё днём, успешно сохранялось, и я испытывал некоторый пофигизм ко всему происходящему. Кроме Билла. Брат взял меня за руку и поволок из дома, пробурчав:

— Не умру я.

— Очень надеюсь, ты мне всё-таки ещё нужен.