Виртуозы лжи (СИ)

Он пожал плечами и натянул вторую штанину. Чёрт, а я и не заметил, что брат до сих пор так сидел. Что за дурацкая привычка?! Она раздражает, но у меня железные нервы, поэтому я стараюсь держаться. Про железные нервы, кстати, не я сказал. Это мне Билл однажды сделал комплимент, давно было, но фраза запала, и я никогда не премину ему о ней напомнить. Особенно, когда близнец злится и упрекает меня в том, что я исключительно отрицательный персонаж в этой жизни. Перегибает палку, но ему можно, я прощаю.

— Да говорю тебе, песня уже будто и не моя. Я и не трогал-то её давно. Что пылится?

Билл просмотрел остальные листы, которые были раскиданы по постели, и аккуратно сложил их, видимо, решив, что остальное он продавать не будет. Сейчас, во всяком случае. А я всё перечитывал строчки, снова и снова убеждаясь, что песня обо мне. Нет, я не страдаю нарциссизмом и повышенной самооценкой, но почему-то кажется, что львиная доля песен Билла посвящается мне. Вряд ли он когда-нибудь признается в этом, но я в признаниях и не нуждаюсь, сам прекрасно всё знаю.

— Спой, а я вынесу окончательный вердикт.

Билл вздохнул и затянул какой-то грустный мотивчик, а до меня дошло, что я писал к этой песне музыку. Он что, издевается? Хотелось прервать Билла немедленно и протрясти хорошенько. Мне мелодия очень нравилась, и я продавать ничего не собирался. Под один текст могут и другой мотив подобрать, а сюда ничего больше не подойдёт.

Я нетерпеливо ёрзал на кровати, не имея возможности отключиться и просто наслаждаться. Билл задушевно пел, мне, разумеется, нравилось до безумия, но больше хотелось вставить ему мозги на место. Это надо — переодевался, а в это время в голову пришла бредовая идея. Так умеет только мой брат, у него поистине талант к придурочным вещам. Вероятно, вид у меня был не самый восторженный, поэтому на середине Билл замолчал.

— Ну, что я говорил?

Он кинул лист на кровать и принялся складывать разбросанные шмотки.

— Да ничего, блин! Ты идиота кусок, я обожаю эту песню! У меня, между прочим, к ней музыка написана, поэтому ничего ты не продашь!

Билл изумлённо, даже слегка испуганно, посмотрел на меня, застыв с джинсами в руках. По ходу, я переборщил с децибелами. Мой брат очень впечатлительный, хотя сам может впечатлить кого угодно, да так, что мало не покажется. Психологические травмы, заикания… Обращайтесь, этот человек способен на многое!

— Точно, — растерянно произнёс Билл. — Я и забыл, что ты музыку писал.

Э-э-э… Это общая фраза, она относится конкретно к этой песне? Может, мне напомнить брату, что я ещё и на гитаре играю? Вот у него лицо вытянется от удивления, хоть поржать можно будет.

— Вот такой у тебя талантливый близнец.

Я подмигнул Билл и сунул листы с песнями в тумбочку, стоящую у кровати. Всё лежит именно там, потому что он от бессонницы может что-нибудь написать или просто ночью проснуться, взять ручку и настрочить что-нибудь. Мне всегда хотелось на это посмотреть, я думаю, выглядит забавно. Брат просыпается, резко садится на кровати и с маниакальным блеском в глазах лезет в тумбочку за бумагой и ручкой. Отбрасывает один лист, потому что он исписан, второй, наконец, находит чистый и принимается скидывать с себя груз рифм. Что ж, меня на такие представления не приглашают.

— Ладно, что-нибудь другое продам.

Я хохотнул. Похоже, у Билла появилось ярое желание продавать. Может, в бизнесмены ему заделаться? Будет втюхивать некачественную продукцию потребителям, её хоть не жалко.

— А давай мы продадим половину твоих шмоток, если тебе так хочется заработать?

— Том, я тебе серьёзно говорю. Мы же отдыхать собрались.

А, точно. Я уже и забыл, что мы сообщили Георгу с Густавом о нашем отдыхе. Стоп. Мы что, реально собрались? Мне куда-то ехать не очень хотелось, если честно, мороки столько. На мой взгляд, лучше забаррикадироваться дома, а чтобы не трогали, не звонили, не дёргали, сказать, что мы действительно уехали. Нехорошо друзей обманывать, но есть такие вещи, о которых проще соврать, чем рассказывать. Хотя я, наверное, утрирую, тут и рассказывать-то нечего. Мол, так и так, хотим отдохнуть от внешнего мира, на звонки не отвечаем, дверь не открываем. Не в нашем стиле. Интересно, а что в нашем?

Мои глубокомысленные размышления о стиле нашей с братом жизни прервал сам брат. Вечно влезет, когда не надо, я почти разобрался во всём.

— Ну, что ты молчишь? Только не говори, что опять я буду думать о месте времяпрепровождения.

Я деликатно кашлянул, понадеявшись, что Билл поймёт характер этого проявления. Мой дражайший братец слишком много на себя берёт, свой отдых мы всегда пытались — именно пытались — планировать вместе, но ему постоянно что-то не нравилось, и он брал управление в свои руки. Лучше бы сидел и не высовывался, я помню, где мы отдыхали в прошлом году. И в позапрошлом. И в поза-позапрошлом…

— Ты ни в коем случае не будешь об этом думать! — возмущённо воскликнул я, но далеко не из братской заботе о несчастном мозге Билла, который может перенапрячь извилины. — Тебе не удастся затащить меня на Мальдивы в сто пятьдесят первый раз!