Виртуозы лжи (СИ)

Я незамедлительно напрягся, вскочил и бочком подобрался к окну, чтобы из-за шторки посмотреть, кто к нам, то есть ко мне пожаловал. У ворот стояла машина Георга, сам он просматривался рядом. Я уселся обратно на диван, решив, что открывать не буду. Может, Аннет что-то перепутала, и он думал, будто мы уже приехали. Мы не приехали, дружище. Разве только в переносном смысле. Потом мне пришла смс-ка от Листинга, в которой он кратко сообщил мне, что ему прекрасно известно, что я в доме. Ничего не оставалось, кроме как впустить его.

— Ну, и что ты комедию ломаешь? Том, я не идиот. И не Аннет, чтобы так просто меня обдурить. Ты можешь думать, что угодно по поводу своих способностей во вранье, но они у тебя не такие уж и выдающиеся.

— Какое замечательное приветствие… — отрешённо произнёс я. — Проходи в гостиную.

Георг направился в комнату. Выглядел он крайне возмущённым и недовольным. Только его недовольство резко отличалось от недовольства Билла. У брата оно было каким-то капризным, а у Георга — серьёзным. Такое выражение лица должно вызывать вину. Должно.

— Что случилось? Билл объяснять отказался.

— Билл? Ты с ним разговаривал?

На меня новым приливом накатило волнение, кровь начала пульсировать в разы сильнее. Одно дело думать о брате, другое — слышать, как просто о нём говорит кто-то другой.

— Я был у него.

Главное — не делать резких движений, то бишь словесных выпадов. Надо во всё въехать, иначе въеду в другом значении.

— Где?

— На квартире, — Георг принялся крутить пульт от телевизора. — Сказал, что вы поссорились, и он решил немного пожить отдельно. И какая к чёрту Ибица, Том?

Георг начинал беситься, он говорил жарче, с вызовом, а его недовольство прогрессировало и прогрессировало. Всё-таки я довольно давно не видел этого чувства в его истинном, злом проявлении.

— Ну… Думали на Ибицу лететь, потом Билл забронировал билеты до Мальдив, а…

— Заткнись лучше! — я вздохнул и отвернулся. Ощущал себя ребёнком, совершившим серьёзный проступок, Георг выступал в роле строгого родителя. — Твоя ложь вот где! — он резким движением провёл ребром ладони по шее и вскочил с места. — Я не понял вашей кампании, Билл разъяснять отказался. Почему было не сказать, что сняли коттедж загородом? Зачем сказки выдумывать?

Я понятия не имел, зачем выдумывать сказки. В отличие от Георга, живо мерившего комнату шагами, я бодрости в себе не чувствовал, силы благополучно покинули. Листинг молчал, а я рухнул на диван и устало откинул голову на спинку.

— Что молчишь-то? В детство решили окунуться?

— А что ты меня отчитываешь? — видимо, я опомнился. — Я не обязан ничего объяснять, — неправда. Этому человеку я обязан многим. Мы друзья, в конце концов. — Просто так получилось. Хотелось, чтобы о нашем местонахождении никто не знал, чтобы отключение было полным.

Оно было очень полным. Я имел счастье сейчас лицезреть последствия.

— Вам самим не противно жить в дерьме? Не сомневаюсь, что врёте вы постоянно. Закрутили гениально просто. Давай, скажи свою версию, почему Билл снял квартиру!

Ответ пришёл мгновенно, очередной вспышкой.

— Знаешь, есть у некоторых близнецов такая особенность — они друг друга ревнуют по-страшному. У меня парень появился, вот мы с Биллом и поссорились.

Георг смотрел недоверчиво. И я прекрасно понимал, что теперь любая сказанная мной информация будет восприниматься вот так. Да и не только моя. Мы потеряли доверие, мы не заслуживали доверия. Всё верно, но было противно отчего-то. В принципе, ситуация вполне предсказуема, врать долго невозможно.

— Уверен?

Я кивнул, демонстрируя на лице прискорбное выражение: мне жаль, что так получилось, очень жаль, но я, кажется, влюбился в этого моего нового парня, поэтому не могу поддаться дурацким собственническим порывам брата.

— Когда ты успел? Вы же отдыхали. Том, давай начистоту, — Георг прекратил повышать голос. А мне показалось, что он тоже выглядит усталым. От меня, от нас с братом.

— На самом деле мы уехали на три дня позже, чем сказали вам, а приехали неделю назад.

Я боялся, что запутаюсь. Что потеряюсь в собственных словах. Это был полнейший гон, откровенный, без всякого стеснения. Я понимал, что говорю дрянь, что это ужасно — лгать другу, но не мог ничего сделать. Это тот случай, когда ситуация сильнее человека.

— Вот чёрт, — Георг прожигал меня обвиняющим взглядом. Мне было совестно, пожалуй, только за то, что не становилось стыдно от его взгляда. Понимал, но всё равно делал гадость. — У вас вообще с головой всё хорошо? Это ненормально, ты понимаешь? Вы занимаетесь какими-то глупостями, впустую врёте, совершенно без цели. Скучно?

Знал бы ты, как скучно. Так скучно, что переспали друг с другом. А потом такая дрянь закрутилась. Сегодня самый ужасный день в моей жизни. Даже когда я из коттеджа уехал, было проще.

— Мне не объяснить, чем мы руководствовались. Просто так получилось. Извини.

— Извини, — повторил Георг.

С каждой секундой мне становилось всё отвратнее. Вот же какое дерьмо мы заварили. Я в частности.

— У нас отношения сложными стали.