Виртуозы лжи (СИ)

А вот теперь мне хотелось провалиться сквозь землю. Георг поведал брату о том, что я сказал про парня. Он-то, конечно, в курсе, что это всё чушь, но было неприятно. Билл вообще не должен был о моих словах знать.

— Да, это личное. У меня проблемы с быстрой реакцией на подобные вопросы, поэтому…

— Тебе легче врать. Всё очень просто, не так ли?

Георг повернул ключ зажигания и перегнулся через меня, открывая дверь. Я не стал дожидаться, когда меня силком выпихнут из автомобиля и вышел сам, сильно хлопнув дверцей. Совершенно случайно хлопнув.

Я не представлял, что теперь делать и как разбираться в образовавшемся дерьме. Нужно любыми способами достать Билла, установить мир хотя бы с ним. А потом поговорим с парнями вместе и начистоту. Мне ещё интересно, что думал Густав.

Мысли забились под завязку, такой хаос в них творился, что не представлялось возможным разгрести хотя бы к вечеру. Всё в этой ситуации слишком: слишком запутанно, слишком неясно там, где вопросов по определению возникнуть не может, слишком тяжело проходит, слишком долго. Я испытывал ломку. Мне требовалось увидеть брата, хотя бы просто увидеть, а он не брал трубку, Георг не говорил адрес. Я чувствовал себя пойманной в клетку птицей, которой для верности крылья обрезали, чтобы точно не улетела. Мне не позволяли выйти из этого прямоугольника участка нашего дома. Может, школу посетить? Конечно, очень малы шансы того, что Билл будет там, но попытать счастье стоит.

Дома по телевизору вещали новости, в которых ведущий рассказывал о случившейся аварии, сообщал, что молодая пара погибла. Водитель скончался сразу, а женщина — уже в больнице, не спасли. После этого короткого сообщения стало ещё паршивее, появился тот эффект отвращения к себе, которого так и не добился Георг.

Мне доводилось видеть аварии. Две, наверное. Правда, Билл при этом всегда находился на соседнем сидении, а об исходе мы не узнавали ни на месте, ни из новостей. А тут появилось какое-то нехорошее чувство, словно я в чём-то виноват.

Я позвонил Биллу. Терроризировал его долго, в конце концов, брат просто нажал на сброс.

— Ну, чего тебе надо? — спросил я у сотового и кинул его на столик.

Моя жизнь превращалась в болото, порядком меня доставшее и измучившее. Я просто мечтал о тихой гавани. Сколько уже дней прошло? Сегодня четвёртый, а близнец до сих пор не удостоил меня разговором. Ну, почему я должен надрываться, названивать ему несколько раз в час? Не мне же одному это нужно. Он занимался глупостями, строя из себя обиженную сторону. Если честно, из памяти уже стёрлось, почему я уехал. Билл кричал. А что кричал, что именно меня зацепило, я благополучно забыл под влиянием сильнейшего стресса. Довёл меня самый близкий человек на свете.

Телефон разразился звонком, заставив меня нервно дёрнуться на месте. Я схватил мобильник и с сожалением увидел на дисплее имя Густава.

— Алло.

— Привет, Том, — голос Шефера звучал обычно, и я понадеялся, что хоть он не будет меня отчитывать за грехи.

— Привет. Рассказать тебе, почему мы соврали?

— Нет, не нужно, — поспешно ответил Густ. — Давай завтра в кафе напротив школы встретимся около часа, тогда всё и объяснишь. Сразу говорю, долго объяснение вашим поступкам искал. Ноль.

Он сказал «поступкам»? Во множественном числе? Мои надежды мгновенно развалились. Если Георг просто высказывал претензии, то Густав будет разбираться конкретно.

— Припомнил ещё гадости?

— Ага. Будет весело, — очень.

Я, естественно, уже забыл, о чём мы с Биллом ему рассказывали, в какие несуществующие мелочи посвящали…

— Тогда до завтра.

— Выспись, — посоветовал Густав и отключился.

Какая замечательная рекомендация-то, бл*! Мне удавалось спать, но сегодня день какой-то перегруженный, поэтому я не питал пустых надежд к полноценному сну. Очнусь разбитый и совершенно не готовый к повторному покорению вершин, с которых так удачно скатился.

Мне казалось, я ни в чём особо не виноват. Моей вины вообще не было, была общая — моя и Билла. Так вот эта наша вина заключалась в том, что мы солгали всем о своём местонахождении. Но сейчас дела обстоят совсем иначе — виноват я, к Биллу претензий почему-то гораздо меньше, а он ещё и в обиде. Я бы не отказался, чтобы меня просветили по этому вопросу.

Когда же всё закончится? Раздули из мухи слона, развели огромную проблему. Неужели все в одночасье превратились в идиотов? По-моему, никому не нужны лишние конфликты и разбирательства, пора прекращать заниматься ерундой и жить дальше. Но, видимо, со мной согласны только молчаливые стены.

— Позвони мне, Билл, — произнёс я шёпотом. — Позвони, — это было сказано уже громче.

Наверное, так сходят с ума. Я не собирался утрировать, осознавал, что мне до этого пункта ещё далеко, но примерная дорога для меня уже обозначилась. Сначала буду мысленные метания, разбирательства с внутренним я, появятся разговоры с самим собой, вихрь мыслей станет кружить голову… Дальше — хуже, ситуация просто обострится, и никаких толчков ей больше не понадобится.