Виртуозы лжи (СИ)

Билл разговаривал с кем-то, когда я звонил. Он разговаривал. Перед глазами вставали ужасающие картины, которые мне хотелось выкинуть из головы, но не получалось. Сердце колотилось всё так же учащённо. Под горлом. Я быстро достал мобильник, умудрился его уронить. Фонари не горели, в темноте тяжело искать трубку, не подающую никаких признаков жизни. Наконец, я нашарил сотовый на земле и поспешно нажал единицу. Экран послушно загорелся. На трассе орала сигнализация у машин, подгоняя меня. Телефон Билла был выключен.

Раздумья ко мне даже не явились, я молниеносно добежал до дома, схватил ключи с комода и понёсся к машине. Что-то напрягало, пугало до безумия, подкрадывалась лихорадочная дрожь. Мне даже думать было страшно о том, что пришло в голову, в чём заключалось дикое волнение.

Авария произошла недалеко от нашего дома, поэтому домчался я туда довольно быстро. На трассе стояли автомобили, обеспокоенные люди, и приближались полицейские машины. Я выскочил на улицу и, точно в замедленной съёмке, подошёл к мужчине.

— Что случилось?

— Volkswagen из-за поворота вылетел, столкнулся с джипом.

Я облегчённо выдохнул, засмеялся, громко, с надрывом и совсем не к месту. Мужчина смотрел на меня странно — то ли с сожалением, то ли принял за психа. Хотя я, наверняка, именно на него и походил. Почувствовал, как резко стало легче дышать, как прояснился взгляд, и я разглядел картину полнее. Действительно, джип, Volkswagen, остановившиеся машины и приехавший наряд полиции. Всё.

Меня не волновали чужие проблемы, чужое горе. Переполняло сумасшедшее счастье от осознания того, что с Биллом всё в порядке, что его здесь вообще нет. А я идиот, придурок. Как только мог подумать, что с ним что-то случилось?! Я всегда предпочитал не пускать в голову плохое, потому что в своё время мне все уши прожужжали фразой про материальные мысли.

Я поднялся и медленно побрёл к машине. Силы резко покинули. Подобное состояние бывает, когда что-то происходит, но также оно может вихрем налететь на человека, если на него сваливается такое счастье как избавление от дурацких предположений и глупых «а вдруг». Я опять позвонил брату. Разнообразием он меня прямо радовал, мобильник снова был включен, но прерывать гудки никто не собирался. Ну, и ладно. Главное — Билл в порядке.

Теперь осталось дождаться завтрашнего дня, разбирательства с Георгом и установления хоть какой-то ясности.

* * *

— Мне нужно знать, где он снимает квартиру. Ты понимаешь это? Я вчера чуть с ума не сошёл, когда услышал, что произошла авария. Туда приехал.

Георг усталым взглядом смотрел в никуда. Мы сидели в его машине, домой к нам он зайти не изволил, заявил, что спешит, и у него нет времени на разговоры с помешанными близнецами. Пришлось выйти самому.

— Я вот сижу и удивляюсь, с какого верю тебе сейчас, — Листинг сложил руки на груди. На меня он не смотрел принципиально. — Знаешь, у тебя талант. Действительно талант убеждать людей. И у Билла тоже. Вот только он в моих глазах обладает некоторым преимуществом, потому что в отличие от тебя признался во всём, а не стал заливать пургу, путаясь в собственных словах.

Я не отвечал, предпочитая молча выслушивать все претензии Георга. Он не отошёл после вчерашнего, не сбавил обороты и даже не сменил тон, всё такой же насмешливый и недоверчивый.

— Нечего сказать? Да, кстати, ты вообще чувствовать и понимать человеческое умеешь?

Меня это просто за*бало: его снисходительная интонация, отношение а-ля отец — сын-хулиган, настырное избегание взгляда. За*-ба-ло.

— А ты разговаривать нормально можешь? Что такого особенного я сделал? Мы сделали. Что? Соврали, что поедем на Ибицу, а сами укатили всего лишь загород? Тебя это так задело? Глупо, Георг, безумно глупо. Ты себя со стороны послушай, несёшь полную х*йню.

Листинг, наконец, повернулся ко мне. От этого стало только хуже, смотрел он на меня чуть ли не ненавидящим взглядом. Кстати, мне интересна реакция Густава на всю сложившуюся ситуацию.

— А вы не х*йню выдумали? Сейчас соврали так, шутя, без всякой цели. Но это только доказывает, что с серьёзной ложью в вашем исполнении лучше не сталкиваться. А может, я уже столкнулся? Чем ты мне можешь доказать, что вы не лгали раньше, не будете лгать потом? Так доверие теряют, Каулитц.

Я не чувствовал отвращения к себе, которое должно было появиться, вероятно, Георг на это рассчитывал. Мне хотелось поскорее свернуть бессмысленную баталию и узнать, где Билл снял квартиру.

— Чего ты от меня сейчас добиваешься? Я уже извинялся. За нас обоих извинялся. Прости ещё раз, — слова давались без труда, было странно легко просить прощения. Георг прав, что-то во мне всё-таки атрофировалось. — Скажи, где Билл квартиру снимает, а?

— Он просил не говорить. Кстати, я так понял, ты мне солгал.

О, Боже.

— О чём? — выдавливать из себя слова становилось всё труднее.

— Билл так отреагировал на моё сообщение о вашей ссоре из-за твоего новоиспечённого парня, что не понять невозможно. Знаешь, когда не хотят в чём-то признаваться, говорят, что это личное, и все вопросы отпадают. Это личное, Том?