Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать

Но ни чиновники из FDA, ни ученые, доказавшие бесполезность противомалярийного препарата для пациентов с COVID-19, не умеют так красиво выступать по телевидению, поэтому множество больниц по всему миру продолжают давать тяжелым больным недействующий и при этом токсичный препарат. А «предусмотрительные» граждане правдами и неправдами добывают лекарства с гидроксихлорохином, чтобы принимать «для профилактики». Один из таких смышленых товарищей умер, наевшись содержащего заветное вещество средства для чистки аквариумов[250].

Еще немного неудач

Итак, гидроксихлорохин в качестве лекарства от коронавируса оказался пшиком. Похожая судьба постигла и еще один препарат, с которым связывали большие ожидания, — ремдесивир (хотя по правилам транслитерирования название читается как «ремдезивир», в России принято такое обозначение). Правда, среди разработчиков и исследователей препарата не нашлось столь талантливого медиаменеджера, как Раут, поэтому за взлетом и падением следили в основном профессионалы. Ремдесивир был разработан американской фармкомпанией Gilead Sciences еще в конце 2000-х для борьбы с гепатитом С. Но испытания показали, что он совсем не так эффективен, как планировалось, и в компании решили попробовать ремдесивир для лечения больных лихорадкой Эбола. Здесь результат оказался лучше, однако в итоге другие лекарства оказались более действенными. В ходе всех этих исследований ученые показали, что препарат может in vitro, то есть в пробирке, подавлять активность сразу нескольких групп вирусов, в том числе Coronaviridae, к которым относится и SARS-CoV-2[251]. Когда стало ясно, что COVID-19 не просто локальная вспышка, в Gilead Sciences немедленно оживились (надо же как-то отбить сотни миллионов долларов, ухлопанных на разработку и проверку) и начали бесплатно рассылать ремдесивир научным группам для проведения исследований и клинических испытаний.

Надежд, что препарат поможет замедлить размножение коронавируса, среди специалистов было существенно больше, чем в отношении гидроксихлорохина. Ремдесивир относится к группе нуклеозидных аналогов и прицельно мешает работать важнейшему вирусному ферменту — РНК-зависимой РНК-полимеразе, которая создает новые копии РНК коронавируса для упаковки в вирусные частицы. РНК-зависимая РНК-полимераза строит новые копии РНК из отдельных генетических «букв»-нуклеотидов, которые в большом количестве плавают в цитоплазме. Ремдесивир мимикрирует под нуклеотид аденин, и РНК-зависимая РНК-полимераза вставляет его в растущую молекулу РНК вместо настоящего нуклеотида. Но из-за своих химических модификаций лжеаденин искривляет нормальную форму РНК-цепи: он как бы выпрастывается наружу. После того как полимераза присоединит еще три нуклеотида, цепь выгибается настолько, что больше фермент уже не может ничего вставить и синтез обрывается.

Но хитрые коронавирусы замечают, что в растущей цепи оказался неправильный нуклеотид — как вы помните, их РНК-зависимая РНК-полимераза работает неряшливо и частенько вставляет не то, что нужно. Грязную работу за полимеразой «подчищает» еще один специальный фермент-пруфридер, исправляющий ошибки (мы говорили о нем в главе «Как устроен коронавирус»), поэтому простые нуклеотидные аналоги против коронавирусов не работают. Но ремдесивир — не простой: из-за еще одной химической модификации пруфридер не может вырезать его, чтобы дать полимеразе возможность попробовать cнова. В общем, у исследователей были основания считать, что ремдесивир покажет хорошие результаты, тем более что в пробирке этот нуклеотидный аналог работал весьма эффективно.