Вирус ненависти

— Проблема решается просто, Максим, — торопливо заговорил Буторин. — Еще со времен проведения тут работ кто-то загнал в тоннель маневровый паровоз и платформу с взрывчаткой. Там, по самым скромным подсчетам, около тонны тротила в шашках заводской упаковки. Загоним туда этот вагон паровозом и рванем. Все в пыль, на молекулы все разложится!

— Взрывчатка? — Шелестов уставился на оперативников. — Вот это называется подарок судьбы!

— Подождите, — вдруг остановил оперативников Каратеев. — Надо же сначала убедиться, что это действительно тот вагон, который нам нужен, что содержимое соответствует. Хуже не будет, если мы его взорвем, но если это не тот? Если тот, другой, где-то в другом месте стоит? А мы успокоимся, взорвав этот?

— Хорошо, вскрываем вагон, — принял решение Шелестов. — Борович, отводи людей на периметр, пусть занимают оборону на всякий случай, а ты, Виктор, бери Бориса, Михаила и идите в тоннель. Убедитесь, что паровоз на ходу, иначе нам придется на руках его выкатывать наружу. И вообще посмотрите, что там в тоннеле дальше. Неплохо бы пробную шашку вынести сюда и взорвать. Вдруг упаковка для видимости и в ней не взрывчатка, а нейтральное вещество.

Через несколько минут, когда автоматчики рассредоточились по периметру станции, оперативники откатили дверь вагона. Внутри лежали тюки из плотной ткани, сетки с обувью. Там были мужские ботинки, женские туфли, детские сандалии. Несколько деревянных ящиков с эмблемами фабрики «Красный Октябрь», ленинградской фабрики имени Крупской, фабрики «Рот-Фронт». Каратееву помогли облачиться в индивидуальный костюм защиты, он натянул противогаз. Он не стал надевать специальные перчатки, оставив на руках только тонкие хирургические перчатки, потому что ему нужна была точность движений, чувствительность пальцев.

— Максим Андреевич, — остановил Шелестова вирусолог, когда все оперативники отошли. — Максим Андреевич, вы должны мне пообещать одну вещь.

— Да, слушаю вас. — Шелестов остановился.

— Вы офицер НКВД, вы взрослый опытный человек, вы все понимаете. И вы понимаете, что если я заражусь, то у вас не будет никакого морального права, вам ваш служебный долг не позволит иного выхода, как сжечь меня, взорвать вместе с вагоном. Вы это понимаете?

— Семен Валерьевич, мы же нашли вакцину, — улыбнулся Шелестов. — О чем вы говорите, мы же сможем вам помочь, если что-то пойдет не так.

— Вот что значит быть не медиком, — грустно улыбнулся вирусолог. — Объясняю вам, что мы нашли документацию и вещество, которое может быть вакциной, в документации оно значится как вакцина, и немцы ее нам выдают за вакцину. Но в медицине так просто не делается, ученые неизвестное вещество изучают в соответствующих лабораториях со специальным оборудованием, а на это нужно время. Это вещество будут испытывать в клинических условиях. Сначала на животных, потом на добровольцах. И только потом его можно будет использовать безбоязненно с уверенностью, что вакцина победит вирус. Иначе существует риск возникновения эпидемии. Даже если я буду первым добровольцем, использовать вакцину можно будет только через пару недель, никак не раньше. Ведь она может оказаться не вакциной, а как раз тем самым вирусом. Так что вам придется выполнить свой долг и уничтожить меня вместе с вагоном.

Шелестов стоял ошеломленный и смотрел на Каратеева, как тот говорил ему такие страшные вещи очень спокойно. А ведь все так и было, просто сам командир группы об этом еще не думал, но перед таким выбором ему предстояло встать, случись непоправимое. Точнее, не перед выбором, а перед необходимостью пойти на такой шаг. И теперь ученый стоял и ждал ответа.

— Да, Семен Валерьевич, — наконец, твердо сказал Шелестов. — Я понимаю всю опасность положения и выполню то, о чем вы говорите. Но я надеюсь, что все обойдется, и желаю вам удачи!

Каратеев улыбнулся и, кивнув, полез в вагон по лестнице, которую поставили бойцы. Ему стало грустно из-за того, что под противогазом Шелестов не увидел его улыбки. А значит, он мог продолжать тревожиться, переживать за вирусолога. А ведь такого быть не должно, подполковник Шелестов должен быть спокоен и уверен, он должен командовать и выполнить задачу в любом случае. В любом!

Вещей не очень много. Слой тюков и ящиков высотой всего по колено вирусологу. Он сделал шаг вправо и опустился на свободную часть пола вагона. Надо начинать, надо найти хотя бы одну ампулу. Только одна — тогда это будет подтверждением правильности его предположений. Но если он переберет половину вагона и не найдет ничего, то опасность останется. Опасность, что, уничтожив содержимое этого вагона, никто не будет знать, существует ли еще один, другой вагон, в котором есть вирус. Может быть, это извращенное мышление гитлеровцев заставило их положить вещи в вагон с эмблемой черного ангела, полагая, что советские ученые и солдаты будут терять здесь время на поиски. А настоящая зараза в это время в другом месте, она уже вошла в кровь людей и начала поражать их. И никто, никто об этом не знает.