Вирус «Reamde»

Чонгор глянул в открытое боковое окно. Моджахеды (пора уже было называть их так) выхватывали оружие тем самым жестом, который Марлон изобразил несколько минут назад.

Чонгор крутанул руль и заорал:

– Пригнись!

Посыпалось стекло. Водительская дверь слетела с петель во время кувырка, и Чонгор толкнул ее наружу, чтобы было куда перегнуться вбок. Ориентируясь по краю дороги, развернул машину вроде бы в правильном направлении и втопил газ.

Когда он наконец выпрямился, то увидел прямо перед собой толстяка на квадроцикле, с винтовкой на коленях. Чонгор круто повернул руль, толстяк тоже, и они в последний миг чудом избежали столкновения.

Марлон по крайней мере шевелился – скомкав страницу из атласа, он прижимал ее к темени, пытаясь унять хлещущую кровь. Похоже, раскроил голову, кувыркаясь вместе с машиной.

Дорога плавно изгибалась влево. Вдоль нее мелькали сельские домики – по большей части с правой стороны. Через какое-то время Чонгор сообразил, что видит их не в первый раз, а значит, ездит по кругу. Дорога заканчивалась кольцом. Дальше ехать было некуда.

Разве что к какому-нибудь дому? И поскорей, потому что моджахеды скоро будут здесь. Возможно, они уже гонят по кольцу. Чонгор притормозил у поворота к одному дому, увидел выбегающего оттуда белого человека со штурмовой винтовкой и рванул к следующему, но там проезд загораживали ворота. Моджахеды повсюду, и укрыться от них некуда.

Следующая подъездная аллея уходила в лес. Чонгор не раздумывая свернул на нее. Только бы никто из преследователей этого не видел! Потому что решение было необратимо – вряд ли и эта дорога заканчивается кольцом.

За поворотом подъездная аллея упиралась в массивные бревенчатые ворота. Чонгор затормозил и начал разворачиваться. Перед воротами была расчищена площадка специально для того, чтобы заехавшие сюда по ошибке могли повернуть назад, и все равно огромный джип пришлось разворачивать в несколько приемов. Ворота украшала целая коллекция заламинированных документов, и Чонгор, проезжая боком, невольно влип в них глазами. Ни один вроде бы не содержал прямых угроз застрелить его на месте – скорее это были выдержки из законодательных актов и политические либо религиозные манифесты. Однако один из них заставил его ударить по тормозам и сдать назад. Он внимательно изучил документ на воротах, с трудом веря своим глазам.

– Что такое, брателло? – спросил Марлон и тут же завопил, потому что Чонгор вновь ударил по тормозам и машину – а значит, и Марлона с его больной головой – сильно тряхнуло.

– Кажется, я усек, – сказал Чонгор.

– Что усек?

– Что происходит.

Он смотрел на документ – что-то вроде открытого письма – с подписью внизу: «ДЖЕЙКОБ ФОРТРАСТ».

* * *

Дядя Джон ехал на квадроцикле обратно к дому Джейка, Зула сидела за ним на багажнике, а Джейк с Оливией ехали на велосипеде. Они благородно предложили их не ждать, но Джон категорически не желал разделяться: судя по жару возражений, он вспомнил какую-то очень мрачную вьетнамскую историю. Так что двигались они черепашьим шагом: Джон вырывался на несколько сотен ярдов вперед, потом ждал, пока Джейк и Оливия нагонят.

Во время остановок Джон пытался связаться с невесткой. Люди, поселившиеся на ручье Сухого Закона, нарочно ушли в глушь, чтобы вырваться из общества, и превосходная мобильная связь не входила в число их приоритетов. Они не позволили бы персоналу сотовых компаний прокладывать под землей провода и ставить загадочные антенны, которые заполнят каждый кубический дюйм их жизненного пространства шифрованными эманациями. Тем не менее на высоком открытом месте в этих краях иногда удавалось поймать одну полоску – только не на тропе, слишком далеко отстоящей от сотовых вышек в долине и слишком глубоко упрятанной в лощине на нижнем склоне горы Абандон.

У Джона была еще и рация – Джейк и члены его семьи брали ее с собой, когда отправлялись далеко в лес на охоту или за черникой. Модель самая распространенная, карманная, крайне ненадежная при таких перепадах рельефа, как в Селькиркских горах. Иногда рации ловили за двадцать километров, иногда на близком расстоянии проще было докричаться. Джон снова и снова вызывал Элизабет – без всякого результата.

После этого Зула забрала у него рацию и решила попробовать другие каналы. Их было двадцать два. Джон оставил ее на одиннадцатом, которым пользовалось семейство Фортраст. Зула нажала кнопку «вниз» и перебрала все каналы до первого, прислушиваясь на каждом. Везде была тишина. Зула вернулась на одиннадцатый и еще несколько раз попыталась вызвать Элизабет. Тишина. Перешла на двенадцатый. То же самое. На тринадцатом из крошечного динамика хлынул такой поток звуков, что Зуле пришлось убавить громкость. Несколько человек пытались одновременно говорить на одной частоте, и все они кричали.

– Что такого особенного в тринадцатом канале? – крикнула она Джейку, бежавшему футах в пятнадцати позади квадроцикла.

– Общий канал на случай чрезвычайной ситуации. А что?

– Похоже, у вас чрезвычайная ситуация.

– Так вот почему Элизабет не отвечала, – протянул Джон. – Она переключилась на тринадцатый.