Вирус

   - Лудим! Паяем! Ломаем операционные системы! Хакерим! - пропищал динамик другим голосом, и наступила тишина.

   - Дима! Это наши компьютерщики прибыли. Ты уж прости меня, но они ознакомятся с твоей операционной системой, если ты не возражаешь?..

   Дмитрий согласно кивнул. Подчиняясь невидимому сигналу с пульта охраны, дверь открылась. В комнату неслышно просочились старые знакомые - Жора и Бейрут - резкие, долгоногие и тощие.

   «Действительно, следы разума на коре», - замечая темные круги под глазами утомленных хакеров, подумал Дмитрий.

   - Надо полагать, ваши специалисты совершенно случайно заглянули на огонек? - мрачно произнес он, устремляя суровый взгляд на Юрия Николаевича.

   - Вы тут пока поговорите, а мне пора! Работа, понимаете ли, ждет, - быстро пробурчал тот, ретируясь в направлении двери.

* * *

   - Уснул, болезный, - прошептал Емеля, закрывая дверь комнаты. Его рука непроизвольно потянулась к густой бороде, вросшей в квадратный подбородок широкой лопатой. - Трудный день у пацана был: с отцом встречался. Гадко, должно быть, встречаться с отцом, которого ты не помнишь...

   Емельян продолжал шептать, хотя в соседней комнате услышать его было невозможно.

   - Емеля, ты же вор! Че ты с ним сюсюкаешься, как нянька с лялькой? Смотреть тошно! - злобно прошипел Сивый и попытался продолжить. - Я в его возрасте!..

   - Ты в его возрасте, - без злобы, однако достаточно резко перебил Емельян, - мелочь по карманам тырил... да своих корешей под статью подставлял! Не прессуй пацана, урка! Хотя чую я, не по твоим гнилым зубам этот орешек.

   - Ты, Емеля, лучше почуял бы, откуда вонь идет, что Седой нас валить собирается! - продолжал бурчать недовольный Сивый.

   - Благодаря этой ляльке Седому на его и без того мохнатую лапу четырнадцать зеленых лимонов упало - за наш с тобой выход из крысоловки. За такие бабки можно полмира завалить, посадить виновных и потом выпустить всех на свободу. Так что квиты мы с ним! Больше не вспоминай об этом. А воняет пока только от тебя. Страхом воняет. Ты же вор, Сивый, а вору страх неведом. Мы таких денег за всю жизнь в глаза не видели, а мальчишка, не выходя из квартиры, банки бомбит.

   Охающий минуту назад Емельян вдруг распрямил плечи. Взгляд вспыхнул внутренним огнем. Именно за этот взгляд его боялись в молодости, и именно он в последнее время все чаще пугал окружающих.

   Сивый удивленно пялился на старшего товарища. Уж очень сильно изменился тот за последние дни. Решительного мужчину с густой черной бородой и пылающим гневным взглядом вряд ли кто-нибудь решился бы назвать стариком.

   На стене висела выцветшая фотография в простой деревянной рамке. Сивый постарался вспомнить, когда она появилась здесь впервые.

   - Двадцать лет назад! - Сивый неожиданно вздрогнул, услышав резкий голос хозяина квартиры, который словно проник в его мысли.

   - Черт возьми, Емеля! И ты туда же? - испуганно заорал он, с трудом сдерживаясь: все тело сотрясала нервная дрожь. Он боялся. Боялся мальчишку, читающего его мысли. Боялся старого друга и учителя, молодеющего на глазах. .

   - Успокойся, Серега! Прорвемся! Ведь мы - одна семья, несмотря ни на что, - произнес Емельян и вдруг, подозрительно прищурившись, спросил, - или уже не семья?

   Спросил коротко, вглядываясь в глаза, отчего у Сивого по спине поползли здоровенные мураши... Секунду помолчал и добавил:

   - Выглядишь, как столетний старик.

   - Зато ты с каждым часом молодеешь! - задохнулся от возмущения Сивый.

   Пятясь к двери, он быстро обернулся. Взгляд в очередной раз остановился на старой фотографии, висевшей на стене. Бегающие глазки, наполняясь страхом, метнулись к лицу Емельяна.

   - Не может быть! - испуганно прошептал он и пошатываясь вышел из комнаты. - Ведь двадцать лет пошло, а он все такой же...

   Хлопнув дверью и оставшись один, Сивый нервно мотнул головой, стряхивая наваждение. Придя в себя, он злобно прошипел:

   - Страхом воняет, говоришь? Так ведь жизнь одна.

   Тяжело вздохнув, он махнул рукой:

   - Пора заканчивать эту чертовщину!

   Достал из кармана свободных штанов телефон; стал набирать необъяснимо длинный номер. Его трясущиеся руки выдавали волнение, которое еще заметнее отражалось на бледном испуганном лице, покрытом испариной. Горячая влага собиралась в тяжелые крупные капли, катившиеся по дряблой коже.

   Закончив тыкать в кнопки, Сивый с трудом справился с кашлем и замер. Прижав трубку к уху и громко дыша, он прислушался к нудному длинному гудению.

   Десять секунд... двадцать... наконец, в трубке щелкнуло.

   - Оставьте сообщение на голосовой почте! - промурлыкал голосок, сменивший противное гудение.

   - Это я, Сивый! - запинаясь от волнения, прохрипел трясущийся вор. - Мальчишка у нас!

   Пот, стекая широкими ручьями по щекам иуды, заливал глаза. С трудом продиктовав адрес, он безвольно упал в стоящее перед ним кресло.

   - Что же я наделал?

   Телефонная трубка вновь ожила, с тоской задребезжав:

   - Здравствуй, моя Мурка, и прощай. Ты зашухерила всю нашу малину, и за это пулю полу...

   Скрежет телефонного аппарата, рассыпающегося под каблуком тяжелого ботинка, оборвал любимую песню хозяина.