Вирусапиенс

— Вы и раньше сталкивались с проявлением нашего разума. Не знаю причину, по которой мои сородичи периодически изменяются, но то, что на протяжении всей вашей истории находились отдельные представители разумного вида химических программ — неоспоримый факт. Правда, раньше появление у нас разума было скорее исключением, но за последние полсотни лет с вашим миром что-то произошло. Что-то, что активировало наше развитие. Единичные случаи превратились в эпидемию.

Миллионы моих собратьев, постепенно изменяясь, обретают сознание. Или, если быть точным, у них появляются зачатки разума, которые рано или поздно могут обернуться против вас. Некоторые из них пытаются изменить ваше тело, чтобы воздействовать на ДНК, в которую они встроены. Вот только пока они не столь умны, чтобы понять, что они и поддерживают тело носителя, и убивают одновременно. Вирусапиенс сделал паузу, чтобы дать собеседнику время осмыслить сказанное.

— Ваших медиков не смущает, — продолжил он через несколько секунд, — что некоторые болезни, появившиеся в последние десятилетия, на первый взгляд кажутся заразными, но не имеют явных носителей.

Вы допускаете несовершенство своих знаний, пытаетесь найти несуществующие вирусы, ссылаясь на их необыкновенную изменчивость. Придумываете сложные названия. Однако всё гораздо проще. Передается программа — точнее, кусок программы. Мои собратья, взаимодействуя друг с другом, обмениваются информацией. Они пытаются передать друг другу умение взламывать программу, встроенную в иммунную систему человека. Они уподобляются вашим же хакерам, заставляют ваше тело, реагируя на эти изменения, искать неспецифические пути самосохранения. Они пытаются усовершенствовать вашу оболочку.

— Ты имеешь в виду СПИД? — прошептал профессор.

— Я имею в виду более десятка болезней, затрагивающих вашу иммунную систему. И СПИД в том числе, — ответил Вирусапиенс.

Медведев вдруг подумал о том, что дала бы человечеству дружба с Вирусапиенсом и невольно вздохнул.

— Неужели вас устраивает ваш организм таким, каким он является в настоящий момент? Не могу поверить, что вам никогда не хотелось его сделать немножко другим, усовершенствовать? — произнёс голос в голове, хотя губы Емельяна остались неподвижными.

— Если, по-твоему, СПИД — благо, усовершенствование организма, то боюсь, у нас не получится сосуществовать в одном теле! — возмутился профессор. — Лучше уж неразумное вмешательство, планомерно уменьшающее нашу жизнь, чем смерть в муках от умнеющих симбионтов.

Было очевидно, что Вирусапиенс в облике Емельяна пришел на встречу неспроста.

«Что ему может быть нужно от нас?» — задумался Медведев, но вслух произнёс:

— Думаю, ты мог бы восстановить нормальное зрение организма, который захватил. Почему ты этого не делаешь? — поинтересовался он.

— Не захватил, — возразил Емельян. — Подправлю хозяина и уйду. Нужно время. Кстати, я постоянно слышу напряжение, когда ты в мыслях пытаешься меня идентифицировать.

Профессор вздрогнул.

— Меня это отвлекает, и я, зная сколь важно для человека найти правильную комбинацию слов, назвал себя ВирЕмельян, — одинокий зрачок засветился улыбкой, когда Медведев напряженно засопел. — Странные вы существа! Так шумно и неприкрыто думать, и при этом бояться, что кто-то услышит ваши мысли — нелогично!

Медведева начинал злить затянувшийся разговор.

— Ты что-то хотел от меня. Что? — спросил профессор, рассерженный менторским тоном Вируса. — Говори или уходи!

— Опять ты нервничаешь, но то, что я предложу, нужно вам больше, чем мне, — произнёс бородач, не переставая улыбаться.

— Давай ещё поторгуемся, кому нужно больше? — рыкнул обозлённый Медведев.

— Хочу освободить своих собратьев, — ответил Виремельян серьёзно.

Заметив ироничную улыбку на губах профессора, он удивленно спросил:

— Вы думаете, что нам могут нравиться ваши несовершенные оболочки?

Тут пришло время удивляться Медведеву:

— А зачем тогда тебе нужно было это? — указав рукой на стоящего перед собой человека, профессор понял, сколь сумасшедшим мог бы показаться их разговор, если бы кто-то услышал его со стороны

— Это! — Виремельян небрежно махнул рукой, касаясь кончиками пальцев узкой груди. — Теперь не требуется!

То ли видя замешательство собеседника, то ли читая его мысли, он пояснил:

— Нужно было знать степень угрозы для нас.

— Ну и как? — спросил профессор, успокаиваясь. — Не понравилось?

— Очень эмоционально, болезненно и неэффективно! Требует усовершенствования.

Профессор, наблюдая за ужимками Виремельяна, неожиданно понял, что требуется собеседнику.

— Ты хочешь вернуться в Сеть? — спросил он напрямую.

Бородач неуверенно кивнул.

— Боюсь, это совсем не понравится людям, — пробормотал профессор.

Виремельян резко встал и столь же резко высказался:

— Я предлагаю выгодную сделку!

После короткой вспышки он снова перешел на высокомерный тон:

— В моих силах переместить в Сеть всех своих сородичей, но вы должны прекратить охоту на нас. Нужен договор о ненападении! Официальный договор, подписанный вашими руководителями! Я всё сказал, — заключил он, направляясь к двери.