Вирусомания

Микробиолог и лауреат Пулитцеровской премии «Все данные свидетельствуют о том, что уровень смертности от инфекционных заболеваний стабилизировался с середины XIX века, то есть до того, как медицина стала научной и интервенционистской, и не медицинские действия и исследования вытеснили туберкулёз, дифтерию, пневмонию и послеродовой сепсис. Основными причинами стали программы общественного здравоохранения, санитария и общее улучшение уровня жизни, вызванное индустриализацией.»²

Майкл Трейси

Американский медик «Sapere aude!» ³

Имейте мужество пользоваться собственным умом!

Девиз Канта для эпохи Просвещения

Основание Королевского общества в 1660 году вызвало тектонический сдвиг в западной медицине. Группа британских ученых решила, что имеет значение «экспериментальное доказательство», а не спекулятивная фантазия, суеверие и слепая вера.^{4 5} Королевское общество назвало этот основополагающий принцип исследования «nullius in verba»^b, что означает «Не доверяйте тому, что кто-то говорит». В ту эпоху всё ещё было распространено обвинять женщин в колдовстве «во имя Бога» и бросать их на костёр или подчинять западной идеологии целые народы, такие как ацтеки или майя. Установление стандарта научного доказательства означало конец тёмных времён и имело огромные долгосрочные последствия.

Сегодня, считая себя просвещёнными и находясь в надёжных руках нашей высокотехнологичной научной культуры, мы с опаской и большим дискомфортом оглядываемся назад, в те драконовские времена средневековья, когда имело место такое сильное злоупотребление властью. Действительно, давняя мечта освободить людей от невежества, суеверия, тирании, а не в последнюю очередь от физических и психологических страданий, которую наука обещает своим принципом научного доказательства, во многих случаях, особенно в развитых странах, сегодня стала реальностью.⁷ Самолёты, тракторы, компьютеры, бионические конечности - все эти достижения являются продуктом научных исследований. Как и наша современная правовая система, связанная принципом доказательства, наука признаёт только один руководящий принцип: доказуемый факт.

Наш энтузиазм в отношении научных достижений неизмеримо вырос. Изменился и сам статус исследователя (учёного) и врача, которые в Древнем Риме имели статус рабов, и даже до начала XX века были в основном бедными и бессильными. Из-за этого нового статуса мы сегодня продолжаем воспринимать их как самоотверженных искателей истины.⁹

Английский биолог Томас Хаксли, мощный сторонник Чарльза Дарвина и дед писателя О.Хаксли (Brave New World, 1932), описал это явление еще в конце XIX века, когда он сравнивал растущий авторитет науки с имеющейся властью церкви. Для этого он придумал термин «церковный учёный», ю и

Сегодняшний просвещённый цивилизованный человек так твёрдо верит во всемогущество учёных, что больше не сомневается в предоставляемых ими доказательствах тех или иных гипотез или даже в том, имеют ли они вообще смысл. Вместо этого граждане полагаются на сенсационные новости в СМИ, в которых ежедневно говорится об угрожающих миру вирусных эпидемиях (птичий грипп, атипичная пневмония, СПИД и т. д.). На протяжении многих десятилетий СМИ (и, прежде всего, научные репортёры) активно культивировали дружеские отношения с исследователями в стремлении обойти своих конкурентов за счёт провокационных заголовков. «Мы, научные журналисты, слишком часто выступаем в качестве живых аплодисментов для объектов наших публикаций», - критически пишет о своей профессии корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» Натали Анжер. «Иногда мы пишем рукописи, которые выглядят как неотредактированные пресс-релизы».¹²

Журналисты обычно предполагают, что учёные будут заниматься честными исследованиями и распространять только доказанные факты, а редкие случаи мошенничества будут быстро изгнаны из священных научных лабораторий. Это идеальная картина, но она не имеет ничего общего с

13 14 15 16 17 18 _п

реальностью. Бесчисленные миллиарды долларов превращаются в «научные» гипотезы,

которые в конечном итоге упаковываются и продаются фармацевтическими компаниями, исследователями, защитниками здравоохранения и журналистами. На самом деле эти теории часто являются просто спекуляциями, которые через некоторое время (чаще - через годы) оказываются ложными и, наконец, выходят из обихода.

«Чем больше у людей желаний, тем больше им будут обещать», - ещё в 1978 году предупредил Эрвин Чарафф, один из основателей биохимических исследований и генной инженерии, а также неоднократно награждённый профессор биохимического института Колумбийского университета в Нью-Йорке. - «Быстрый путь к длительной жизни, свобода от всех болезней, лекарство от рака -скоро, возможно, вообще победа над смертью - и что дальше?» - спрашивал он. «Но ни один певец никогда не будет обещать сделать меня лучшим человеком, если я просто послушаю его песни». ¹⁹