Висенна

-- А ведь кто и мечтает, чтобы пришли за ним. И хоть так, но оценили его особенность, нужность... У меня вот получается: не ко мне идут, а сам я к людям прихожу.

-- Ну, если говоришь, по делу и тайно, выкладывай свое дело! И все-таки, давай поедим? Я с утра крошки во рту не держал.

Спарк наклонил голову: сытый - добрый. Берт взял знакомый молоточек, нетерпеливо застучал по медной тарелочке. Появился привратник, уже в сапогах и опрятно затянутый кушаком. Понятливо кивнул, снова исчез в двери. Скоро вернулся с большим подносом, поставил горшок, пахнущий вареным мясом и шафраном; сгрузил моченые грибы, хлеб, яблоки, маленький стекляный графинчик прозрачного "зелена вина" -- местной водки. Потом еще раз сходил за главной едой: жареным окороком... Спарк почувствовал, что и у него живот подвело.

Берт гостеприимно повел рукой над столом: дескать, не стесняйся. Гость улыбнулся и решительно потащил к себе миску с грибами. Купец ел обстоятельно, чисто и тихо. Спарк немного пожалел об отсутствии привычных вилок: здешние "кошачьи лапки" имели три зуба под прямым углом к ручке, и двигать ими приходилось иначе. Но голод во всех случаях лучшая приправа, и потому никто не болтал лишнего, пока еда со стола не исчезла. Вся. Что не влезло в гостя, ничуть не смущаясь, проглотил хозяин. Похвалился, отсапываясь:

-- Недавно воз в колдобину сел. Так я груженый вытолкнул, почти на себе вынес. Батька еще учил меня чушки грузить, и до сих пор не стыжусь. Могу подкову в руке сломать, хочешь, покажу? Ну, и тело еды требует, а как же!

Спарк улыбнулся:

-- А что, воз не с ЛаакХаара был?

Берт мотнул головой отрицательно, и вытер губы платком. Помрачнел:

-- Боюсь... даже я туда ездить. Как ты с Тракта пропал, и ватага твоя - совсем там плохо стало. Одно, что разбойники, а иное - что юга у нас бояться начали. За каждым словом север, да князь - Великий ТопТаунский. Словно больше и дел в городе нет! И потом, сюда с Финтьена тоже ведь железо тягают. Оно и далеко, и дорого, и замочники уже скоро разорятся начнут. Но выборному от Горок, Пол Ковнику, выгодней Финтьен, чем Тракт. В Ратуше давит. У нас поговаривают, что он-де и разбойников сам на Тракт нанимает, доспеха не жалеет. А не докажешь. На ЛаакХаар, что ни осень, то все меньше наших ездит - ему то и выгодно. Прошлый год дождались, -- Берт прикусил губу, -- Уже с Железного Города желтоглазики свой караван снарядили, веришь?

Наместник Волчьего Ручья покивал сочуственно:

-- Верю. А ничего ж не знают толком, ни ночевок, ни родников. Мой начальник охраны одного чуть в озере не утопил...

Купец вскинул внимательные глаза.

-- Да тот ублюдок в ручей помочился, -- поспешил объясниться Спарк. Берт жестом отстранил пояснение, спросил врастяжку:

-- Твой?.. Начальник?.. Охраны?..

-- Ну, мы же теперь Волчий Ручей по "лисьему праву" -- откровенно засмеялся гость. - То есть, кто первый застолбил, тот и прав. Владение! Все, как положено: строим крепость, сотня латников, гостиный двор, поселок. Рынок уже почти готов, на нем восемь... человек торгует, представь себе! Горелик твой у нас нанялся со всей артелью, тебе кланяется. Приезжай, сам увидишь! Будешь не только книжный и железный купец, а еще и пушниной затоварим.

-- Вот зачем ты явился!

Наместник посерьезнел:

-- Тебе я хвостом вилять не буду. Мне нужна пошлина с Тракта. Нет вывоза, нет и пушной торговли. Пока еще с пахоты доход; пока еще табуны расплодятся! Сейчас только деньги сыплем, мешками, как в воду... А ты поедешь, и за тобой потянутся... Что не так?

-- Все не так, -- тихонько отозвался Этаван. - Говорю ж тебе, боятся стали. Как Неслава волки убили, да и Транаса потом, сотника, ты его и не знал. И всех людей его.

Гость уставился в пустую тарелку и долго молчал.

-- Неслава я убил. Было... за что. Он моего наставника казнил, мне голову привезли... -- выдавил, наконец. Справился с собой, лязгнул:

-- Но я не жалею!

-- Именно, что не жалеешь, -- кивнул Берт. - Мне самому не по душе был Твердиславич. И, если было, как говоришь, то ты в своем праве. А все же - страшно стало именно после той зимы, понимаешь? Была черная весна, вся ахтва на Тракт вышла... Не боялись наши. Ведам Таран, вон, напротив дом его...

-- Знаю, Горелик по его коням резным мне путь указывал.

-- ... Во-во. Он про тебя рассказал, как разбойников бьешь, и мы тут все радовались, что ты за нас, а мы тебя деньгами удоволим. Никто не боялся! Ведь тою же осенью медовары пошли. До сих пор наши с придыханием вспоминают! Двенадцать восьмерок, вот был караван! - Берт возвел глаза к бревенчатому потолку.

-- А после зимы страшно стало. Я тебя потом искал, помню. Вот. Говорю сейчас с тобой. У тебя ж на лице написано, что ты, когда строишь в своем владении рынок или там башню, от рынка видишь только доход, а от башни - на сколько с нее обзор, и докудова с нее самострелы бьют. Для тебя башня, это как у меня в книгах пишут, "опорный пункт". А не десять человек ее гарнизона, каждый из которых имеет свое лицо и память!

Наместник ссутулился. Отяжелевшими руками переставил тарелки.