Висенна

-- Я Князю присягал. Умрет - туман с тобой, буду ваш. Раз ты меня обмануть сумел. А жить здесь не хочу. Поеду на юг, в ГадГород...

-- Зимой?

Андрей снова запыхтел. Плюнул в снег. Растер выгоревшим светло-зеленым сапогом с остатками вышивки.

-- Ладно. Если расскажешь, как увез ее... Так и быть, потерплю тебя. До весны.

***

Весной - рассвет!

На золоченой верхушке храмового купола вспыхивает первый луч. Рикард Олаус ловит его нарочно устроенными зеркалами, направляет в гранитный пол исполинской ротонды. Пол блестящий, гладкий, усеянный магическими знаками. Знаки вспыхивают тонко-зелеными черточками, проросшей сквозь гранит травой. Трава мгновенно вырастает выше колена, вскипает клубами - и вот уже изумрудная лава заполняет купол, разливаясь меж тридцати двух полированных опор светлого дерева.

А потом вспышка: розовый краешек солнца показался над щеткой леса, над восточным небосклоном. Крайний Северный Судья делает первый удар в большой храмовый барабан. И люди, собравшиеся к ритуалу, звонко бьют клинками в щиты, глухо - каблуками в землю. На широком стилобате золотом сияет ротонда; между золотых колонн пульсирует зеленое пламя - от густотравяного цвета до аквамарина; от бирюзы до "первотравья"; от черного гранита под сапогами и лапами - до ярко-золотого купола в нежно-лиловом рассветном небе.

В зеленую мглу заносят и заводят больных. Троих, пятерых, десяток... Однажды две восьмерки занесли. Отбивают простой ритм. Радостно кричат и подпрыгивают под гул храмового барабана. Солнце взбирается все выше, и зеленым шелком колышется Жизнь между колонн.

А потом из-под купола выходят здоровые люди. Смотрят в небо; щурятся на поднимающееся солнце. Робко улыбаются, или растирают по лицу радостные слезы. Кто болел тяжело и долго, кого привезли в распадок на носилках между лошадей или родичи в тележке - тем еще пару октаго придется отлеживаться в нарочно для того выстроенных домиках. Кто посильнее и покрепче, те отдыхают недолго. Почти сразу же пускаются в обратную дорогу. К недостроенному дому, на возведении которого придавило бревном; к недорытому каналу в болоте, на котором срубило ревматизмом; к полю, третий год по болезни непаханному; к лавке, почти разворованной приказчиками без хозяина; к жене, которую уже и забыл когда на руки брал, обнимал крепко; к удачам и ошибкам, ругани и любви, тяжбам и подаркам - в жизнь, какая бы она там ни была.

Игнат слишком хорошо знал, что на Земле так просто не бывает. Никогда. Каждый успех в лечении приходится выгрызать зубами. Думать о добыче хороших лекарств - импортные тоже могут оказаться бессильными; не испытанными в должном объеме; напротив, испытанными и отвергнутыми из-за побочных эффектов. Думать о поиске хорошего врача - отец Игната спину потерял из-за ошибки в диагнозе. Не так определили, и не то лечили, вот и нагибается до сих пор с осторожностью, а тяжелых предметов вовсе поднять не может... А хочется лечить именно легко и просто, по взмаху волшебной палочки. И не годами собственной жизни платить за это.

Наместник оглядел долину. Храм стоял недалеко от въезда. Черный стилобат, как упавший кирпич; широкие пологие лестницы с востока и юга. По центру платформы тридцать две светлосоломенные колонны; на колоннах золотой купол - половинка летнего солнца. Под куполом - ничего. Ветер да свет, да посеченный магическими формулами пол. Ниже хмурилась крепость. Посреди широкого двора поднималась круглая башня из остатков черного гранита, в грубой короне зубцов и навесных бойниц, с плоской - под посадку грифона -- крышей. Крепостной двор обнесен валом с деревянной стеной по гребню. От крепости до храма - засыпанный щебнем проселок. За храмом долина полого поднималась к западному хребту. Ближние четыре улицы застроили низкими домиками для выздоравливающих: очаг с парой комнат. Затем шли дворы местных жителей. Выделялись широкие и низкие, полуземляные дома-подковы - медведи Распадка, основавшие свой клан. Размеченная круглая площадка - будущая Башня Пути. Высоченные обширные навесы вокруг обязательного фонтана - стоянка грифонов. И по краям долины, ближе к скальным лбам, обрывам и осыпям - вездесущие бесчисленные ежи терпеливо, тщательно копали лунки, таскали удобрения в игрушечных тележках, укладывали почву, окапывали саженцы... поливали, подрезали, прививали; кипятили садовый вар в десятках маленьких домиков, часто - прямо в подходящей скальной выемке. Через сотни лет вокруг долины встанут громадные деревья - и обычные дикие великаны, и многочисленные породы, выведенные Лесом. Деревья-рудоискатели запустят корни в подгорный ледяной мрак, выискивая и поглощая растворенное в породе железо, олово, свинец, медь или даже серебро с золотом - для дерева никакая крупинка не маленькая, никакое столетие не длинно. Собирай себе плоды и листья, да вытапливай или выжигай из них нужное сырье...