Вишенка (СИ)

В этих краях, чем-то неуловимо похожих на земную Испанию, я со своим хрупким тельцем, невозможно белой кожей и лиловыми волосами на фоне загорелых дотемна, горбоносых, ширококостных каланчей выглядел сказочной феей-переростком и как мужчина не воспринимался вовсе. Ну, а в-третьих, я оказался великолепным актером — мне верили все без исключения! За месяц я протестировал на слугах все эмоции и состояния, какие только смог вспомнить. Результаты экспериментов поражали: я страдал — слуги бросали все свои дела и сбивались с ног в попытках облегчить мои муки, я смеялся— и замок взрывался хохотом вместе со мной, я рвал и метал — люди жались по углам и не смели слова поперек сказать. Я накрывал всех и вся сетью своих эмоций и манипулировал попавшими в капкан людьми с ловкостью фокусника-новичка — коряво, грубо и неловко, но, что немаловажно, всегда успешно.

По зрелом размышлении именно это умение я и решил сделать своим основным оружием в битве за выживание в мире, где второму (внебрачному, милому и глупому) сыну-полукровке властителя небольшой, но крайне самолюбивой страны иной дороги кроме как замужество (кому нужны лилововолосые и огненноглазые наследники-недомерки?) не существовало. Я перекраивать мир под себя любимого, как лихо делали это удачливые попаданцы в книгах, не собирался. Войны, интриги, спать вполглаза, бдить вполуха и не верить никому и никогда — спасибо, все это у меня уже было, так что с мыслью о замужестве я смирился буквально через неделю. Сразу после того, как прочитал занятную книженцию о Гарнакских Горах, Пустошах, их властителях и обитателях.

Кто кого в нашем с лордом Церберусом супружестве нагнет — вопрос спорный и по ходу дела решаемый (я за здорово живешь подставляться не собирался), а потому отказываться от заманчивой перспективы пожить в собственном замке на краю земли (с одной стороны лес и Гарнакские горы, с другой Белое море, а с третьей бескрайние пустоши), поохотиться на бесчисленную живность (начиная с безобидных пушных зверьков и заканчивая жуткими магическими тварями) и погонять со снежных гор с ветерком (ясное дело, сноубордов здесь не водилось, но, бля, уж с этим-то я точно разберусь) я не собирался.

Если вдуматься, мне, благодаря лорду Церберусу, не жизнь, а малина светила. Его владения — рай для настоящего мужика: никаких тебе разборок с соседями (ближайшее лордство находилось в трех днях пути от замка лорда и принадлежало его дальним родственникам), никаких войн (кто бы знал, как они мне надоели!) во имя Царя и Отечества (Гарнакские горы возвышались над Белым морем на 3000 м и считались непроходимыми) и никакой ответственности (я ж типа младший муж-милаха, что с меня взять?).

Жаль только с женщинами у викингов (как я, совершенно безосновательно, окрестил для себя клан Церберусов) дела обстояли не ахти — было их мало, носили их на руках, любили, холили и лелеяли, но это не помогало, потому что сразу после рождения второго ребенка они умирали. При таком раскладе традиция заделывать жене одного ребенка, а потом оставлять ее в покое, взяв в дом младшего мужа для удовлетворения низменных желаний, была вполне себе обоснованной, логичной и в каком-то смысле человечной.

Жаль, что меня от нее ощутимо подташнивало. Был бы педиком, было бы мне счастье, а так… Я на парней даже в долгих тяжелых «отпусках», когда яйца чугунные, а мозолистая рука член до дырок истерла, не смотрел, хотя желающие подставиться были. Не мог я им вставить — и все тут, а уж про наоборот и подавно речи не шло. Мое очко свято и неприкосновенно! Меня подкинуло на кочке, и я вернулся в реальный мир. Вздохнул тяжело. Мое очко БЫЛО свято и неприкосновенно. Думать на тему: сколько хуев в теле похотливого пиклюка побывало, я отказывался наотрез. К херам его воспоминания! Я и без них прекрасно справлюсь.

…

Не справился я без воспоминаний, потому что по приезде в Академию со мной не облобызался разве что дворник. Приходилось лобызаться в ответ и предупреждать: на мне заклятие, так что никакого любодеяния. Большая часть народу пропустила мои слова мимо ушей, и я понял, что следующие три месяца покой мне будет только сниться. Хорошо хоть казармы здесь были вовсе не казармами, а гостиницей с вип-номерами (гостиная, спальня и каморка-умывалка с горшком) и жили курсанты по одному — как же, сынки очень богатых, именитых и влиятельных господ. Разве можно селить их в одну комнату? Да еще вдвоем!

В общем, я Маришу поселил в гостиную (криков было — пипец, мол, женщины ординарцами быть не могут и бла-бла-бла, но орал не ректор, так что я эти вопли нагло проигнорировал), а сам разместился в спальне. Стратегически верное решение, потому что все мои поклонники были вынуждены проводить переговоры сначала с ней и только потом со мной. Я оставил ее отбиваться от назойливых кавалеров, сбежал из номера через окно на улицу (благо второй этаж и лепнина рядом вертикально вниз идет такая загогулистая, что я по ней, как по лестнице) и отправился на рекогносцировку, которая явила мне немало печальнейших на свете открытий.