Вишневое лето

Я поднялась в свою комнату вместе с Элиасом. Я была в расстроенных чувствах, и вдобавок комната оказалась совершенно пустой, Евы не было дома. Я бы предпочла сама вынуть осколки из руки, но, по словам Элиаса, это была глупая идея. И у меня не было ни малейшего желания тащиться к врачу, чтобы просидеть там весь день в очереди, так что мне пришлось принять его предложение осмотреть руку.

— Садись, — сказал Элиас, указывая на мою кровать.

Я предпочла подняться в комнату без его помощи, но все-таки мне было нехорошо, поэтому я подчинилась.

Черт, я напомнила себе трехлетнего ребенка, которого нельзя выпускать из квартиры без присмотра. Я постоянно попадала в дурацкие ситуации в присутствии Элиаса, и это было ужасно унизительно. Я вздохнула и протянула ему руку. Чем больше я смотрела на нее, тем сильнее она болела, поэтому я отвела взгляд.

— У тебя найдется что-нибудь для перевязки и спирт?

— В ванной, — сказала я и показала на шкафчик, который было видно через открытую дверь. Элиас рылся в нем пару минут, после чего разложил на кровати свои находки.

— Для человека, далекого от медицины, у тебя отличная аптечка, — сказал он.

— Я постоянно падаю, а кроме того, твой папа меня снабжает припасами каждый раз, когда мы с ним видимся.

— Что, правда? — рассмеялся Элиас, а я печально кивнула. — Неужели, ты в самом деле такая неуклюжая, Эмили? — спросил он, пряча улыбку.

Это был глупый вопрос, поэтому я не стала на него отвечать и уставилась на свои ноги. Элиас рассмеялся и снова пошел в ванную комнату, откуда принес миску с водой. Когда все было готово, он опустился передо мной на колени и аккуратно взял мою руку в свои.

— Сиди спокойно, — сказал он, когда я вздрогнула от неожиданности.

Сначала он промыл рану смоченным водой тампоном, чтобы можно было ее подробно рассмотреть. Потом он взял пинцет, и, склонившись над рукой, начал медленно по одному вынимать осколки. И хотя нельзя было сказать, что это приятное зрелище, я не могла отвести от него глаза.

— Все в порядке? — спросил меня Элиас через некоторое время, на что я ответила утвердительно и продолжила следить за его работой. Мне не хотелось признавать, но он был очень осторожен и делал все, чтобы не причинить мне лишнюю боль. Но мне не нравилось, что он так близко ко мне. Если бы я немного наклонилась, то могла бы уткнуться носом в его волосы. Я держала руку вытянутой как можно дальше, но рука была не бесконечной, и ее длины было явно недостаточно.

— Итак, — сказал Элиас, откладывая в сторону пинцет, — худшее позади. — Он снова окунул тампон в воду и прошелся по ране, промывая ее, а потом еще раз внимательно проверил, не осталось ли где осколков. — Выглядит неплохо, — сказал он, явно довольный своей работой. В душе я была с ним согласна.

— Попробуй пошевелить пальцами, — сказал он, и я послушалась и неплотно сжала руку в кулак. Мне было конечно больно, но все работало как надо.

— Отлично! — сказал Элиас, взял новый тампон и налил на него спирт. — Будет немножко щипать, — предупредил он меня.

Я кивнула и сжала зубы, когда он начал обрабатывать рану. «Немножко» — это было слабо сказано. Элиас снова осмотрел мою руку и намазал всю поверхность раны какой-то густой мазью, а потом наложил аккуратную и совсем не тугую повязку.

— Оставь повязку на ночь, а утром сменишь. Если рана воспалится, то нужно будет обязательно сходить к врачу, поняла?

Я кивнула и продолжила таращиться на руку, которая благодаря мази почти перестала болеть.

— Давай, теперь снимай штаны, — продолжил Элиас.

Я нахмурилась, он что, опять за старое?

Элиас заметил мой взгляд и пояснил:

— Я хочу осмотреть твои колени. Ты сильно хромала, когда мы поднимались по лестнице, — сказал он, но совсем меня не убедил.

— Слушай внимательно, Элиас! Не дождешься!

— Неужели мое солнышко стесняется? — поддразнил он меня, снова улыбаясь как обычно.

— Нет, «дорогой», не дождешься, чтобы я сидела перед тобой в одних трусах!

— Значит, всетаки стесняешься, — сказал он с ухмылкой. — И хотя это очень мило, но так дело не пойдет. Давай я хотя бы закатаю штанину, — предложил он.

Мне пришлось согласиться, потому что одной рукой было бы трудно справиться с жесткой тканью джинсов. Хорошо хоть я сегодня утром побрила ноги.

Элиас аккуратно стянул с меня туфлю и поставил мою ногу себе на колено. Я удивленно наблюдала, как он медленно — слишком медленно — закатывал мою штанину. Мне не нравилось, как он смотрит на мою ногу. Они что, еще не проходили ноги на анатомии или же он оголодал?