Вишни на песке (СИ)

Бить городских — это традиционная деревенская забава. Ванька знает. Городские — чужаки. Желание бить их в крови каждого деревенского мальчишки. Ванька понимает, какого именно городского собираются бить пацаны. Ему становится вдруг неприятно от этой мысли. Будто это его личный городской, и нельзя его трогать. Мысль нелепая, будь Ванька старше, он бы задумался над этим. Но Ваньке восемь. Он ещё не умеет думать на философские темы. Он просто бежит вместе с Сенькой к берегу реки. А там и в самом деле стоит он, как и в прошлый раз, освещённый солнцем, но теперь со спины. Ваньке некогда любоваться лучами, вновь запутавшимися в его на это раз взлохмаченных волосах. Потому что лицо мальчишки испугано, а от губы по щеке смазанное и яркое красное пятно. Напротив него пятеро деревенских. Обступивших его плотным кольцом.

— Вали отсюда, — с угрозой шипит в лицо городскому Колька Ступицын, плотный здоровяк.

— Тебя звали сюда? — вторит ему Мишка Козлов, тощий двоечник, оставшийся в первом классе на второй год.

С каждой фразой мальчишку толкают кулаком в грудь, заставляя отступать на шаг назад дальше в реку. Ванька знает, что когда мальчишка зайдёт по колено, его толкнут в воду и не позволят подняться. Ванька не тратит время. Ванька, не останавливаясь, бежит прямо на Ступицына, двумя руками пихает его со всей силы. Ступицын падает. А Ванька уже бьёт в лицо Мишку. Тот отшатывается, закрывая лицо руками.

— Не смейте его трогать, — кричит Ванька и грозно смотрит на остальных пацанов.

Репутация у Ваньки серьёзная. Пацаны отступают в сторону.

— Только троньте, — Ванька загораживает городского собой.

— Ты чего, — Колька Ступицын поднимается на ноги и наступает на Ваньку. — Нашёл за кого заступаться.

— Отойди, — предупреждает Ванька, сжав кулаки. — Отойди по-хорошему.

— А то что? — хмурится Ступицын.

— А то узнаете, — с угрозой в голосе отвечает Ванька.

Колька смотрит на Ваньку, потом оборачивается на Сеньку, застывшего в изумлении неподалёку. Что-то прикидывает в голове и сплёвывает на землю.

— Не очень и хотелось, — презрительно говорит он. — Пошли, пацаны. Было бы об кого руки марать.

Ванька смотрит вслед уходящим пацанам. Смотрит, пока те не скрываются за поворотом. Только потом поворачивается к городскому.

— Ты как? — спрашивает он, беря его за руку и вытягивая на берег.

Рука у мальчишки холодная, несмотря на жаркий день.

— Нормально. — отрывисто отвечает тот, шмыгая носом.

Ванька смотрит на его лицо.

— Они тебе губу разбили, — осторожно пальцем прикасается к припухшей губе.

Мальчишка шипит от боли и отворачивается.

— Подожди, — Ванька наклоняется, зачерпывает ладонью воду. — Надо смыть кровь. Я помогу.

Он тянет мальчишку за руку:

— Садись. Так удобнее.

Садится сам рядом. Осторожно смывает размазанную кровь со щеки. Вновь зачерпывает воду.

Мальчишка молчит. Ванька разглядывает его. Вновь удивляется странному сходству нового знакомого с куклой. Красивый. Ванька не говорит этого. Ему и в голову бы не пришло. Он просто смотрит на него. В иссиня-голубые глаза. На припухшую разбитую губу.

— Мамка заругает? — спрашивает Ванька.

— Мама? — удивляется мальчишка. — За что?

— Что подрался. Вон грязный весь.

— Не заругает, — мальчишка чуть улыбается и тут же ойкает от боли в губе. — Расстроится.

Ванька срывает растущий рядом листик подорожника, обрывает жилки и прикладывает к губе мальчишки.

— Быстрее заживёт.

Тот прижимает пальцами подорожник:

— Спасибо.

Ванька довольно улыбается. Хочется сказать, что на то он и рыцарь, чтобы спасать. Но он молчит. Ему сейчас хорошо. От мысли, что он поступил правильно. От того, что ему благодарны. И от тепла чужого плеча, прижавшегося к его.

— Как тебя зовут? — спрашивает мальчишка.

— Ванька.

— Ваня, — поправляет его новый знакомый. — А меня Давид. Но ты можешь звать меня Дино.

— Дино, — произносит Ванька и улыбается.

…

Запах прелой травы. И вкус вишни на губах. Песочные сухие губы со вкусом вишни, а потом ещё долго песок будет хрустеть на зубах, напоминая. Так и останется кинком. Стоит только подумать, увидеть. Этот вкус, он всплывает даже без воспоминаний.

Смотреть на него невыносимо. Ещё невыносимо видеть его с кем-то. Ты каждый раз умираешь, когда представляешь, как он… с кем-то… но не с тобой. Никогда с тобой. Он сказал тогда: «Больше никогда».

Да. Это было затмение. Солнечным ударом по затылку. В нокаут. Потеря сознания. И вечная амнезия.

У него.

Не у тебя.

Это единственное, что помогает тебе держаться.

Ты мог быть ему просто другом. Ты бы смог. Но и в этом тебе отказано.

Он никогда не смотрит на тебя. В упор не видит. Только иногда, когда совсем лоб в лоб. Скользнёт по тебе отсутствующим взглядом: «Привет». Так здороваются с соседями, чьих имён не знают. Иногда тебе кажется, что и твоего имени он не помнит.

Очередная девчонка спрашивает: «А кто это?»

Он лениво отвечает: «А, никто, пересекались».

Да. Вы пересекались. Никто никогда не узнает, насколько близким было пересечение. А хотя. Ничего не было. Солнечный удар. Прелая трава. И вкус вишни на губах.

Эпизод 3