Виски с привкусом вербены (СИ)

Охотник нервно облизнулся, напрягся и замер, но не попытался вырваться, только смотрел на Деймона в упор, разглядывая начавшее меняться лицо вампира.

- Только не за шею. Мне не идут водолазки, - попытался пошутить Дин осипшим голосом, напуганный не столько близостью опасного существа, сколько своей реакцией на нее, понимая, что мысль “только бы не встал” - не то, о чем ему следовало бы беспокоиться, находясь наедине с голодным монстром. Глаза Деймона стали совсем безумными, видимо, участившийся пульс человека и грохот крови в артериях еще сильнее раззадорили его; вампир приоткрыл рот, задрав верхнюю губу, и Дин увидел, как заостряются и удлиняются клыки, и почувствовал, как рука Деймона надавливает на его затылок, заставляя его повернуть голову в сторону, открывая шею, черт, просил же не трогать горло, неужели так сложно…

“Господи, вот сейчас он точно не копается у тебя в мозгах, Дин, старик, ты безнадежен… - мысли метались и сталкивались друг с другом в голове охотника, образуя совершенно неприличный коктейль из эмоций, желаний и страхов. - Ты нарываешься, дебил, снова нарываешься, только этот субчик не станет себя сдерживать и вести себя так, как тебе хочется. Почему у вампира горячее дыхание и руки? Не о том, не о том думай, за твою жизнь сейчас и гроша ломаного дать нельзя…”

Неожиданно теплый и влажный язык дотронулся до его шеи, мгновенно оборвав мыслительный процесс, Дин выдохнул, глядя куда-то в темноту, и в голове у него воцарился космический туман. Все нервные окончания словно собрались в одной точке - там, где был эпицентр пугающего удовольствия, обжигающего касания, сбивающего с толку. Секунды превратились не просто в вечность, а стали невыносимой тысячелетней пыткой, и небрежное касание стало ощущаться почти как клеймо раскаленным металлом. Дин коротко вдохнул, и очарование момента тут же пропало - Деймон быстро отстранился, втянув клыки и слегка озадаченно хмурясь.

- Я ценю твою добрую волю, ковбой, но нет, - вампир поджал губы и отошел к двери. Винчестер с недоверием уставился на него, непроизвольно потирая место предполагаемого укуса, и молчал. - Со своими демонами я разберусь сам и попозже.

- С этого и надо было начинать, - Дин откашлялся, мысленно порадовавшись, что не стал включать в подсобке свет. Наверняка сейчас его лицо полыхало всеми оттенками пунцового - адреналин, выбросившийся во все части тела сразу, разогнал кровь, и Дин чувствовал, как у него горят щеки. - А то устроил тут спектакль.

- Возможно, мне всего лишь показалось, - усмехнулся Деймон, открывая дверь. - Но готов поклясться, что тебе понравился второй акт. Эй, не надо лезть за кинжалом! Я же пошутил.

- Попридержи шуточки до апреля, - мрачно огрызнулся Дин, опустив оружие обратно во внутренний карман и следуя к выходу.

Девушка-кассир сидела за стойкой как ни в чем не бывало, читая журнал, и не особо заинтересовалась двумя ранними посетителями, прошедшими мимо нее и ничего не купившими. Устроившись за рулем, Дин вспомнил, что из-за творческой импровизации в подсобке завтрака у него так и не случилось, и сердито зыркнул на вампира, уже расположившегося на пассажирском сидении и нацепившего маску скучающего озорника. Жаловаться на неудобства было лишним, Дин помнил, что его пассажир сейчас тоже голоден и наверняка от этого зол, и примерно представлял, скольких усилий тому стоило сдерживаться. Поэтому Винчестер просто завел мотор и вырулил на дорогу, взяв курс в сторону Мистик Фоллс.

Деймон помалкивал, время от времени поглядывая в окно, и периодически крутил массивный перстень на левой руке. Только эти нервные движения пальцев могли выдать его истинное состояние - непонимание и смятение.

Весь царивший в голове у вампира сумбур можно было передать одной лаконичной фразой - “Какого хрена?!”.

Во-первых, Деймон абсолютно не мог понять мотивов поведения охотника. Тогда на перекрестке, будучи под гипнозом, Дин умудрился оказать какой-никакой отпор, не позволяя вампиру приблизиться. А что теперь? Никакого внушения, ни намека на сопротивление. И это было странно, потому что Деймон не видел никаких, по крайне мере очевидных, причин для таких кардинальных перемен.

Ну, а во-вторых… Вторым пунктом душевных терзаний шло пресловутое “Какого хрена”, которое вампир в очередной раз задавал сам себе, не находя хоть сколько-нибудь вразумительного ответа.

Чёрт с ним с Дином и его внезапными метаморфозами, но уж себя Деймон, казалось бы, знал вдоль и поперек, и что в итоге? Редчайший случай, когда жертва без какого-либо принуждения и внушения готова подставиться под клыки, а он… растерялся? Смутился? Проявил благородство? Нет, последний пункт точно не про него, в этом Деймон был уверен, голодный не отказывается от еды, которая сама просит “съешь меня”.

Вампир оставил перстень в покое и застыл, ошарашенный внезапным пониманием того, что в какой-то момент просто перестал воспринимать охотника как возможное пикантное блюдо.