Витенька

Алексей Николаевич осекся, поняв, что он повторяется, и что не о нем идет речь. Они помолчали. Алексей Николаевич встал и прошелся по избе. Все здесь было как обычно, ничего не поменялось, пообветшало только все, пол громко скрипел, на стенах кое-где сильнее стали отходить обои. Он вышел во двор, прошелся, там под лавкой лежали всякие старые вещи, большей частью ненужные, резиновые сапоги, валенки, другой хлам. Возле двери в кладовку был угол, где лежали всякие сельхоз орудия: косы, вилы, топоры, грабли и еще всякая мелочь, вроде молотков и лопат. Он прошелся к противоположной от крыльца двери, отворил ее и заглянул в хлев. Там на шестках сидели курочки, а в загоне на соломе чавкал во сне поросенок. Над загоном для скота чернел пустой сеновал, раньше, когда мама держала коров, он весь был забит сеном. Он вернулся назад в избу и присел к столу, Варвара Федоровна сидела на том же месте и печально глядела в окно. Он посмотрел на нее и вздохнул:

— Мама.

— Что, сынок?

— Ну что ты, расстроилась, что ли?

— Я? Да ничего. Я рада, что ты приехал, не обращай внимания на меня, стара уж стала, — отвечала она, все так же смотря в окно, в глазах поблескивали слезы.

— Эх, ну не расстраивайся так. Ну что уж поделать, не смог он приехать… — Алексей Николаевич на мгновенье задумался, — но, знаешь, я еще на праздники в Новый год приеду, недели на две. Так позову его. Может вместе и приедем.

Варвара Федоровна повернула к нему голову и посмотрела с робкой надеждой.

— На Новый год приедете?

— Да, на Новый год приедем, — выдохнул Алексей.

Она вздохнула, утерла глаза уголком платка и сразу как будто ожила.

— Ты наверно устал с дороги? Как тебе обед, положить еще?

— Нет, спасибо, я сыт по горло, — он хлопнул себя по солидному животу, — обед у тебя как всегда прекрасный.

Он подошел к ней, обнял за плечи и ласково прижал ее голову к своей груди.

— Спасибо, мама, ты у меня самая лучшая! Все будет хорошо!

Она улыбнулась.

— Спасибо, сынок! Спасибо, что приехал.

Он словно что-то вспомнил, посмотрел в окно и сказал:

— Может пойдем на улицу прогуляемся? Заодно надо забор отнять, я машину в палисад загоню.

— Давай сходим. Я сама собиралась недавно.

Они вышли на улицу, Алексей сошел с крыльца и пошел по дорожке к калитке, Варвара Федоровна подошла к одному окну и поскребла пальцем по трещине на стекле:

— Леша, глянь-ка на это стекло, видишь треснуло, помнишь от чего?

— Стекло? Нет, не помню.

— Это Витя мячиком запустил. Не нарочно, он с ребятишками в футбол тут играл, годиков десять ему было, — Варвара Федоровна засветилась улыбкой от этого воспоминания, — ох, баловник был, как и ты!

Алексей Николаевич криво усмехнулся одними губами, открыл калитку и вышел на дорогу. Варвара Федоровна вышла за ним, и они не спеша пошли по деревне вдоль, на другой ее конец. Некоторые дома в деревне были уже нежилые и заброшенные, в остальных жили в основном старики. Ближе к концу деревни, правда, была пара-тройка больших новых домов, высоких, с просторной светелкой, со свежей краской на наличниках и ровной черепицей на крышах. В палисадниках там были посажены розы, бархатцы и гиацинты, травка коротко подстрижена, а дорожки аккуратно выложены камнем. В эти дома приезжали жить на лето дачники из города. А дома местных жителей были все намного старше, покосившиеся, темные, на их крышах лежал заросший лишаем шифер. Но огороды и сады возле них были намного гуще и богаче, чем у дачных.

По дороге навстречу им шел одинокий старик, это был тот самый Григорий. Он их заметил и щурился, пытаясь рассмотреть. Когда подошел ближе, то остановился и поздоровался:

— Здорово, Федоровна! Алексей, это ты, что ли? Приехал?

— Здравствуй, Григорий Кузьмич, — ответили Алексей с матерью.

— Да, вот недавно приехал, — сказал Алексей Николаевич.

— Ааа, приехал, значит, — Григорий подошел к ним и поздоровался за руку с Алексеем, — а мне твоя мать утром говорила. Ну хорошо, раз приехал. Как у тебя дела-то?

— Да хорошо все, спасибо.

— Ааа, ну хорошо, коли так. А теперь, значит, приехал погостить? Ну хорошо. Побывать, значит? Это правильно, правильно. На машине на своей?

— Да, на машине.

— Ааа, ну это хорошо. А теперь гуляете, значит?

— Да, вот решили пройтись, осмотреться, — сказал Алексей, оглядывая дома вдоль дороги.

— Ну посмотрите, посмотрите. Хотя ты тут с детства жил, все уж видел. Чего уж, у нас тут все по-старому.

— А ты куда шел, Григорий Кузьмич? — спросила Варвара Федоровна

— Я-то? Да вот, решил пройтись, подышать, покурить. Алексей, у тебя сигаретки-то нет?

Алексей вытащил пачку из кармана и протянул старику. Тот взял пару сигарет, заложил одну за ухо, другую повертел в руках, рассматривая, потом взял в рот, достал спички и закурил. Алексей закурил тоже. Они пошли дальше, до края деревни, Григорий шел рядом.

— Ты как, все там же работаешь, инженером? — спросил Григорий.

— Главным инженером, да, все там же, — ответил Алексей.

— Ааа, ну это хорошо… что главным. А не женился второй-то раз?

— Нет, дядя Гриша, не женился.

— Ааа, ну и хорошо. Женился разок и хватит. Я вот тоже, как жена померла, больше не женился.