Витязь

На меня ринулись двое. Один с бердышом, другой с двумя топориками. Я уклонился от бердыша и одновременно пробил прямой с ноги в грудь противника. Ожидал, что тот отлетит на несколько метров, как это обычно происходило, но боец только отступил на три шага. А в это время второй уже принялся наносить попеременно удары топориками. Я уклонился, отступил на шаг, снова уклонился, отбил удар, потом — второй, и лоукиком по внутренней стороне передней ноги заставил противника опуститься на колено.

Тут налетел первый боец. Я отпрянул назад. Лезвие бердыша пронеслось перед глазами. Ногой в корпус я заставил противника отшагнуть.

Поднялся воин с топорами. Я схватил его за руку. Обездвижил её. Ударил локтем в плечо и в голову. Он попытался достать меня вторым топором. Я заблокировал. Круговым движением назад двинул локтем в забрало шлема — противник упал.

Краем глаза я видел, что делает Катрин. Она тоже взяла на себе двоих. Но в отличие от меня, ей приходилось туго. Очередной удар снёс девушку с ног. В броне образовалась трещина. Боец с глефой подскочил, замахнулся…

В этот момент меня атаковал воин с бердышом. Я увернулся, перехватил его руку с оружием и сконцентрировав силу толкнул на бойца с глефой. Оба оказались на земле. Катрин перекатом вскочила на ноги. Второй с бердышом метнулся ко мне, замахнулся, но я, уклонившись, ударил с разворота ногой противника в голову. Тот упал.

Сзади на меня налетел воин с топорами. Топор угодил мне в затылок. Я развернулся, отбил предплечьями два удара. Двинул предплечьем в ключицу и коленом — в корпус.

А Катрин снова дралась, парируя удары бойца с бердышом. Боец с глефой только поднимался. Доспех дружинницы находился в плачевном состоянии: два-три попадания — и девушка окажется беззащитной.

Глефа взметнулась над ней. Я понял, что Катрин не успеет блокировать. Оттолкнул её и принял удар на себя, поставив предплечье. Хуком в голову я отправил противника с бердышом на землю и, уклонившись от глефы, прямым с ноги заставил второго отступить на шаг, и тут же в прыжке ударил локтем в макушку, припечатав бойца к земле.

Я старался толкать Катрин как можно слабее, но та всё равно отлетела метров на пять. Зато теперь она была вне досягаемости противника.

Пока девушка поднималась, я отшагнул в её направлении так, чтобы все вражеские бойцы оказались у мене перед глазами, а Катрин — за спиной. Встал в стойку. Противники тоже поднялись, готовясь ринуться на меня всей гурьбой. Броня их пострадала от моих ударов: многие знаки перестали светиться, местами виднелись трещины. Но и мои силы были на исходе: слишком долго я держался, слишком много ударов нанёс и блокировал. Я погрузился в себя, постарался отстраниться от окружающей действительности и сосредоточился на энергетических потоках. Они ещё наполняли моё тело, но уже слабели. Скоро я стану беспомощным. А мне надо победить четверых и защитить Катрин, которая тоже почти лишилась брони.

Четверо бросились в атаку. Впереди двое — с глефой и с бердышом. Я ушёл в себя, позволив телу и энергии работать на рефлексах. Дальнейшее осознавал с трудом.

Ногой отбил глефу. Она сломалась пополам. С разворота ударил голенью в голову бойцу с бердышом. Локтем отбил топор, заблокировал предплечьем второй. По диагонали снизу вверх пробил локтем в шлем. Осколки полетели во все стороны. Противник — лежит. Я с конечного положения сделал сальто с ударом ноги и припечатал последнего к земле, разрушив доспех.

На эти последние удары ушли все силы, и я оказался беспомощным и слабым. Еле стоял на ногах. Краем глаза заметил, как боец с древком от глефы ринулся на меня, но тут ему в голову ударил топор: Катрин снова вступила в бой. Вторым ударом она отправила врага в нокдаун. С разворота девушка нанесла сокрушительный удар по противнику с бердышом, но боец поставил блок. Следующий удар он отбил, а третий прилетел ему в уже не защищённую бронёй голову. Топор раскроил череп, брызнула кровь и мозги.

Остальные двое уже поднялись. Катрин хорошо сражалась, но я подозревал, что против троих нам не выстоять. И тут меня осенила гениальная мысль: да у меня же пистолет в кобуре!

Дрожащей рукой я вытащил из-под полы сюртука большой чёрный револьвер. Двое противников бросились на меня. Я выстрелил в одного. Пуля пробила его доспех, который уже дышал на ладан. Воин схватился за живот и упал. Выстрелил во второго. Его броня раскололась и исчезла. Третья пуля остановила бойца, и тот на бегу шлёпнулся в грязь, не добежав до меня двух метров.

В это время Катрин отчаянно билась с последним. Оба почти лишились брони, и теперь всё должно было решить искусство владения оружием. Они сцепились и завалились на землю. Я не мог стрелять: боялся попасть в Катрин. К счастью, ударом в живот девушка отбросила противника от себя, и я навёл на него револьвер:

— Лежать! — приказал я. — Ни с места! Кто тебя послал? Говори.

Уже не молодой мужчина смотрел то на меня, то на Катрин, которая поднялась с земли и теперь отряхивалась. Боец сел, покачал головой:

— Ничего тебе не скажу.

— Выстрелю.

— Стреляй.