Витязь

— Не соблаговолите ли сопроводить даму на прогулке? — спросила она, когда я спускался по ступеням крыльца. Девушка сидела в лёгкой двухместной бричке без облучка и сама держала поводья. — А то такая досада: все конвоиры заняты, а мне ведь нельзя покидать дом без сопровождения.

Пришлось согласиться. Я сел в повозку:

— И куда же дама желает поехать?

— В северную часть. Там места красивые, — девушка слегка хлестнула поводьями, и лошадь спокойным шагом потопала по расчищенной от снега дорожке через сад, спящий под белым покрывалом.

— Благородно с твоей стороны заступиться за несчастную девушку, — Лиза пододвинулась ко мне поближе.

— Куда было деваться? Не люблю, когда пьяное хамло руки распускает. Из-за чего ссора-то вышла?

— Узнала, что он мне изменяет.

— Да неужели? И ты удивлена? Не понимала, с кем имеешь дело и что он за человек?

— Уж кто бы говорил? — Лиза усмехнулась. — Да, приходится обжигаться. Доверяешь людям, а они вот так подло поступают. И не он один, между прочим, — девушка с прищуром посмотрела на меня, как бы напоминая о нашей давней размолвке.

— Как тебе живётся в поместье? — перевёл я тему.

— Скукота смертная. Даже в город не могу выбраться. Ни в салон сходить, ни в магазины, ни в ресторан. Как узница, тут живу.

— Знала бы, как живут узники, не говорила бы. Катаешься целыми днями, свежим воздухом дышишь. Забот никаких. Да некоторые мечтают о такой жизни.

— Скукота, — повторила Лиза. — Папенька вызволит меня рано или поздно.

— В твоих интересах, чтобы он не совершал глупостей.

— И что же тогда будет? Неужели ты сможешь убить беззащитную девушку?

— В поместье не я один.

— А скоро останешься один вместе со стариком-артефактором. И у тебя на попечении будут все отпрыски семейства, а за ними нужен глаз да глаз. А что если Птахины прознают об этом и заявятся сюда?

— Пускай попробуют. Посмотрим, что у них из этого получится.

— Думаешь, всех одолеть? — Лиза скептически скривилась. — Ну-ну. Пусть ты и достиг шестой ступени, но у папеньки моего много людей в подчинении, и тебе с ними не сладить. И вообще не понимаю, зачем зря рисковать и жертвовать собой ради изменников? Не надо было уходить из рода.

— Ага, много ты понимаешь! Дмитрий считал, что меня можно сделать своей цепной собачкой, а мне оно надо? А теперь, после всего случившегося, перемирие и вовсе невозможно. Разошлись наши пути.

— И всё же, мой отец тебе благоволил. Мы тебя из грязи вытащили. А ты пошёл к этим, — Лиза кивнула в сторону особняка. — Они тебя ни во что не ставят. Ольга сама твою девушку выгнала отсюда.

— Кто тебе сказал эту ерунду? Зачем ей это?

— А затем, что она хочет посватать тебя к своей дочери и считает, что медсестра плохо на тебя повлияла. Я сама всё слышала. Гришка мне многое рассказывал.

— Да напридумывал всё твой Гришка. Ты-то сама чего добиваешься, говоря мне такие вещи?

— Я-то? Да ничего. Может, просто не хочу, чтобы ты пострадал. По старой дружбе, может, предупредить хочу. Ничего хорошего тебя тут не ждёт. Погибнешь ведь ни за что.

***

На второй день после происшествия состоялись похороны, а ещё через два дня Ольга Павловна вместе с воеводой и несколькими старшими и младшими дружинниками, пятьюдесятью наёмниками и оставшимися тремя боевыми машинами (небольшими пулемётными броневичками) отправились на фронт.

Отныне все хлопоты по хозяйству легли на наши с Прокопием Ивановичем плечи. Артефактор перебрался в особняк и теперь лично руководил домашними делами, ему помогал Алексей — будущий глава рода.

Наследник был совсем не похож на своего нерадивого братца. С домашними он вёл себя вежливо, уважительно относился к старшим. Не смотря на молодой возраст (был он на два года моложе меня) в нём уже чувствовались серьёзность и деловая жилка. Он много времени уделял тренировкам. Быть может, в этом и заключался его секрет, ведь навык контроля над собственным разумом сильно влиял на характер, делая человека более спокойным и рассудительным. Внешностью же Алексей походил на мать: был худощав, высок, имел узкое лицо с тонкими чертами и надменный взор.

Мне же пришлось полностью взять на себя оборону поместья, с которой теперь были большие проблемы. У нас осталось всего восемнадцать наёмников и пятеро младших дружинников, включая Герасима. Все они были задействованы в охране дома и патрулировании территории, людей не хватало.

Пришлось принять ряд мер. Я призвал шестерых дружинников из тех, которые занимали административные посты на предприятиях и жили в городе. Поселил их в дружинном доме (что-то вроде казармы). Большую часть дня они отсутствовали, занимаясь своими прямыми обязанностями, но даже такое усиление гарнизона могло спасти ситуацию в случае беды. Пятерых же боевых дружинников вместе разместил в доме, организовав круглосуточную вахту.

Кроме того, через Якова я договорился с Саврасовыми, и арендовал у них броненосец с половиной экипажа. Обошлось это недёшево, зато теперь поместье находилось под защитой огромной боевой машины. Поставили её недалеко от особняка так, чтобы простреливались подступы.