Витязь

— Вы хотели поговорить со мной о делах?

Корнилов тут же осекся и обиженно поджал губы.

— Хорошо, давайте о делах, — кисло безрадостно заметил он, тяжело вздохнув.

Напряженно посмотрев на молодую женщину, он заставил себя сесть рядом с ней. Он был недоволен тем, что она не захотела выслушать его. Оттого, несколько минут Корнилов сидел молча.

Облик, поведение, речь Лизы — все будоражило чувства Павла и приводило его существо в смятение. Ее детская наивность в сочетании с манкостью сирены, притягивали его неимоверно. В какой-то момент она могла с вызовом говорить с ним, с достоинством поставить его место. А уже через минуту начинала льнуть к нему, как ласковый котенок, с нежностью и покорностью смотря на него своими огромными чарующими глазами, и вызывая в его душе восхищение и желание покорить. К тому же ее чувственные прелести, искрящаяся красота ее, обволакивающее тепло и ее естественная страстность не давали ему покоя. Сейчас, Корнилов боялся, любил, восхищался, терзался, доходил до исступления рядом с ней. Все эти чувства были для него гнетущими, мучительными, трагичными. В данный миг времени, он прекрасно осознавал, что все его существо всецело зависело от этой женщины: от ее поведения, от ее взоров, от ее слов.

Лиза, устав ждать, обернула к нему лицо, и Корнилов увидел в ее глазах нетерпение. Он прокашлялся и произнес:

— Я получил приказ — не трогать Наполеона. Стало известно — основные действия союзников будут проходить далеко от границ Российской империи. Наши гарнизоны останутся стоять на Рейне и, скорее всего, не будут даже участвовать в сражениях.

— Весьма обнадеживающая новость, — воодушевленно заметила Лиза.

— На той неделе я получил новый приказ. Необходимо добыть из резиденции Бонапарта план — карту грядущего наступления. Резиденция охраняется более чем сотней гвардейцев. Проникнуть незамеченным туда практически невозможно. Я отписал Горчакову с просьбой озвучить имя человека, который может нам помочь. Я думаю это как раз тот случай, когда нам нужна помощь. Может быть, этот человек вхож в резиденцию или сможет помочь мне. Голубь должен вернуться со дня на день.

— Предположим, вы проникните в резиденцию, — сказала тихо Лиза, — но разве вы знаете, где искать карту? Такую ценную вещь, корсиканец, наверняка, прячет в потайном месте.

— Вы правы. Но я предполагаю, что далее кабинета она не спрятана, — заметил Павел. — План расположения комнат резиденции я добуду на днях.

Тут Лиза указала рукой на белую птицу, которая подлетала к дому и воскликнула:

— Смотрите, это не наш голубь?

— Наш, — кивнул Павел и быстро гортанным голосом просвистел условный сигнал, которому его научил Федор. Посыльный голубь, сменил траекторию полета и повернул к молодым людям. Уже через минуту, он сидел у Павла на рукаве. Лиза осторожно отвязала небольшое бумажное послание с его лапки. Она передала сверток Павлу, поскольку у молодого человека лучше получалось расшифровывать письма от князя Горчакова, даже без линеек. Лиза могла это сделать только со специальными приспособлениями, которые им дал Горчаков перед отъездом.

Корнилов передал голубя Лизе, и раскрыл послание. Некоторое время он хмурился и сосредоточенно пытался понять содержимое письма. Через какое-то время Корнилов сильно побледнел, а на его скулах заходили желваки. Он вскочил на ноги, и отвернулся от нее.

— Что там написано? — нетерпеливо произнесла Лиза. — На вас лица нет!

— Вы знаете, кто тот человек, что должен помочь нам? Тот, имя которого Горчаков не мог нам открыть заранее в Петербурге, и который теперь наш козырь? — выпалил Павел, развернувшись к сидящей на скамье молодой женщине.

— Кто?

— Ваш ненаглядный Самойлов! — выдохнул с яростью Корнилов. — Вот так! Это просто насмешка какая-то!

— Зачем вы так говорите? — пролепетала Лиза. — Алексей Григорьевич русский патриот и храбрый офицер.

— Вы уже его защищаете? — опешил, нахмурившись, Павел.

— Я никого не защищаю, — нахмурилась Лиза. — Но вдруг он может помочь? Необходимо поговорить с ним.

— Я не буду к нему обращаться и вам не советую! — предостерегающе бросил Павел. — Я сделаю все сам.

— Но почему вы так категоричны, возможно…

— Вы ничего не знаете, Елизавета Андреевна! — с чувством сказал Корнилов. — Мы с ним заклятые враги еще с кампании двенадцатого года. Неужели вы не понимаете? Я не могу ему доверять!

— Напрасно вы так. Из-за своей гордости, вы не видите, что он единственный кто может помочь нам! — попыталась переубедить его Лиза.

— Мне он помогать вряд ли будет, — усмехнулся как-то зло молодой человек. — Я знаю, он только и ждет, как бы разделаться со мной!

— Но мы все служим нашей родине и Алексей Григорьевич.

— Довольно! Я не намерен это обсуждать, — хмуро отрезал Корнилов.