Витязь

— Да получится все. Слушайте сюда, барыня. — Матрена приблизилась вплотную к Лизе, которая была чуть ниже ее ростом и, взяв ее ручки в свои ладони, очень тихо сказала. — Я траву одну знаю, сонную. Так вот. Вы ее Василию Дмитриевичу подсыпьте, он и заснет. Только нужно знать сколько. Можно чтобы он и через четверть часа заснул, вы пока поласкаетесь с ним, да время потяните. А как трава подействует, то он и уснет враз. А на утро и не вспомнит ничего. А у вас повод будет, чтобы сказать, что ночью вы близки были. И надобно только от вас, напоить его этой травой, да четверть часа зубы ему заговаривать, пока целует он вас.

— Матрена, какая же ты умница! — воскликнула Лиза. — Если все получится у нас обещаю, что подарю тебе золотое колечко с аметистом, что Арсеньев мне подарил.

— Ох, барыня, что вы!

— Нет, нет, я же обещала, — затараторила Лиза. — И не смей отказываться. Если и дальше помогать мне будешь, я не останусь у тебя в долгу.

На этом порешив, девушки уже через день устроили соблазнение Арсеньева. Он и сам был рад, что Лиза, которая первые два дня приболев, просидела в своей комнате, вдруг на третий день, одевшись к ужину в нереально прелестное лазоревое платье, пригласила его после к себе в спальню. Едва они вошли в опочивальню, Лиза начала говорить приятные его старческому слуху фразы о том, что она очень благодарна ему и хочет, чтобы они жили в мире и согласии. Арсеньева растрогался и, восхищенным взором смотря на свою юную красавицу жену, начал свои телесные притязания, слишком страстно целуя ее ручки и локти. Лиза поняла, что момент настал. Она предложила ему выпить за их дальнейшее прекрасное время вместе и Василий Дмитриевич, окончательно ошалев, выпил весь фужер с вином до дна, даже не поняв, что вино имеет горьковатый привкус травы.

Едва Арсеньев поставил бокал, он, не мешкая, начал свою атаку на Лизу и она, почти четверть часа пыталась легко сопротивляться его напору и поцелуям, которыми он начал осыпать ее, подталкивая к постели. Он уже почти стянул с нее платье, обнажая ее прелестное тело и впиваясь своими дряблыми губами в ее грудь, когда Лиза, ощущая, что ее, вот-вот, просто вырвет от омерзения, закрыла глаза и начала молиться о том, чтобы зелье поскорее подействовало. Спустя миг, Арсеньев упал на ее упругую полноватую грудь и захрапел. Лиза с облегчением выдохнула и вылезла из-под его тяжелого тела. Она начала раздевать его до конца. Это было весьма неприглядное зрелище. Когда обнаженный Арсеньев уже лежал на ее постели, Лиза, брезгливо отвернувшись от его волосатой груди, худых ног и полного живота, начала стаскивать с себя остатки одежды. Затем, она легла рядом с ним. Почти всю ночь не смыкая глаз, она лежала замерев, рядом с мужем и постоянно отодвигала его руки, которые во сне то и дело пытался положить на нее Арсеньев.

Утром Лиза проснулась от сильного храпа и, едва распахнув глаза, в ту же секунду, уткнулась взором в сморщенное усатое лицо старика — мужа. Задрожав от омерзения всем телом, она попыталась высвободиться из-под его тяжелой руки, которая по-свойски обнимала ее обнаженное тело. Арсеньев вмиг проснулся и, открыв глаза, призывно улыбнулся ей, обнажая потемневшие от времени зубы. Он приник страстным поцелуем к шейке Лизы и прошептал:

— Моя куколка. Я так счастлив, что вы провели эту ночь со мной.

Лиза испугалась, что он захочет продолжения ласк и начнет настаивать на интимных радостях, оттого лежала напряженно и нервно. Но, вдруг, Арсеньев отстранился от нее и, поднявшись над нею, спросил.

— Все было хорошо? Я отчего-то ничего не помню.

— Вы были весьма… — Лиза потупила взор, как и подобало стыдливой жене, подыскивая нужное слово. — Весьма напористы…

— Я рад, очень рад, моя девочка, — он резко наклонился к ней, решив поцеловать ее в щеку и, тут же, поморщился. — Как болит голова. Думается, вчерашнее вино было слишком крепленым. Мне надобно немного подлечиться… — заметил он и проворно слез с кровати. Он накинул свой халат, что аккуратно лежал на маленькой банкете и устремился к двери, на ходу чуть обернувшись, он бросил Лизе. — Я к себе. Не буду беспокоить вас, моя куколка.

Он вышел, а Лиза, с облегчением выдохнула и тихо улыбнулась. Она проворно позвонила в колокольчик. Уже через минуту в спальню влетела Матрена, плотно закрыв дверь и спросила:

— Ну как все прошло, барыня?

Лиза вскочила на ноги и, накинув пеньюар, быстро произнесла:

— Все прошло, как нельзя хорошо! Ты просто умница, Матрена. Я так благодарна тебе. Иди сюда. — Лиза подошла к туалетному столику и быстро достала из своей шкатулки с драгоценностями прелестное дорогое золотое колечко с аметистом и такие же сережки. Она подошла к опешившей Матрене и протянула ей гарнитур. — Вот возьми, как я и обещала.

— Что вы, барыня, не нужно…