Витязь

Евгения приехала на войну по идейным соображениям. Она была дочерью отставного поручика и с детства жила в нищете в Смоленске. Едва французские войска подступили к городу, Евгения втайне от матери, убежала с одним из гвардейцев в действующую армию, чтобы стать сестрой милосердия. Она жаждала помогать раненым и принести пользу своей родине. Через несколько месяцев она случайно попала в гродненский гусарский полк. Почти с первых дней заметив Корнилова на полевой кухне, двадцатилетняя Евгения, сразу же ощутила, что ей безумно нравится этот эффектный величавый молодой человек, который не обращал на нее никакого внимания. И вот, через две недели, ей выпала удача ухаживать за ним в лазарете. Евгения, как только у нее находилась свободная минутка часто сидела у койки тяжело раненого Павла и в своих девичьих грезах думала о том, что, когда Корнилов поправится, он непременно оценит ее старания и обратит на нее свое внимание.

В то утро Павел пришел в себя от жуткой боли в бедре. Стиснув зубы, он приоткрыл тяжелые веки и похолодел. Яркий свет, проникающий через распахнутое тканевое окно палатки, освещал стройную фигурку девушки, что склонилась над ним. Густые волосы и очертания ее лица показались Павлу до боли знакомыми и он, словно в гипнотическом сне, пролепетал:

— Лиза, Лизонька…

Он попытался поднять руку, но его плечо пронзила дикая боль и он застонал.

— Тише, лежите, — произнес приятный незнакомый женский голос. Павел, похолодев, пригляделся лучше и увидел, что склонившаяся над ним девушка совершенно не похожа на фею из его грез. У нее были живые серые глаза и темно-русые волосы, лицо ее круглое приятное, можно было назвать хорошеньким и даже красивым, если бы его не портили ее тонкие, словно лезвие губы и нос с горбинкой. Корнилов поняв, что так глупо обознался, словно помешанный, сглотнул и невольно вспомнил момент, когда его окружили французы и он полетел с седла на землю. Внимательно глядя на девушку, которая не сводила с него ласковых глаз со светлыми ресницами, которые придавали ее лицу блеклость, он хрипло спросил:

— Долго я в беспамятстве?

— Почти восемь дней, — ответила Евгения и улыбнулась ему. Павел помрачнел, видя, что девушка слишком призывно смотрит в его лицо. Ему это не понравилось.

— Можно мне воды? — попросил он раздраженно.

— Да, конечно, — засуетилась Евгения и поднесла к его губам крынку с водой. Она хотела помочь ему сесть, но Корнилов отстранил ее руку и, приподнявшись, выпил все содержимое. — Как Ваши раны? — спросила Евгения, забирая у него крынку.

— Сносно, — ответил ей Павел и, вновь упав на койку, прикрыл глаза.

С того дня Евгения крутилась возле Павла постоянно. Она и перевязывала его и обтирала молодого человека влажной тряпкой и кормила его, словно ребенка с ложки и просто тихо сидела рядом с ним, когда он спал. Корнилов, мрачно и как-то отстраненно наблюдая за рвением Евгении, чувствовал себя неуютно под ее неусыпной опекой, отчетливо ощущая, что нравится девушке. Но, Павлу не нужна была преданность Евгении и ее забота, хоть и была нужна ему, но напрягала его. Потому что он прекрасно чувствовал, что ее прикосновения не вызывают в нем никаких страстных ощущений и уже тем более ответных чувств.

В один из вечеров, спустя неделю после того, как Корнилову стало лучше, он полулежал на своей койке и пытался выучить наизусть один из стихов, книжку с которыми дала ему почитать Евгения. Девушка сидела рядом и что-то шила. Ближайшие соседи по палатке спали. В какой-то момент, Павел вдруг ощутил, что Евгения слишком настойчиво смотрит на него. Он перевел взор на девушку и увидел, что она пронзительно, почти вульгарно смотрит на его обнаженную перевязанную грудь. Павел смутился и почувствовал, что вовсе не хочет, чтобы она смотрела на него так. Он натянул одеяло выше и, чуть ниже осев на постели и недовольно спросил:

— У вас нет дел, Евгения? Отчего, вы битый час сидите около меня, словно я маленький? — он пытался говорить вежливо и осторожно, боясь обидеть ее. Ибо девушка была слишком молода и добра к нему. Если бы это была Ксения, он бы выразился гораздо злее, чтобы оттолкнуть ее от себя.

— Мне приятно находится рядом с вами, — просто ответила Евгения и улыбнулась ему. Павел поджал губы и начал искать повод, чтобы заставить ее уйти, дабы она не нервировала его своим повышенным совершенно ненужным ему вниманием. — Я давно хотела спросить вас, Павел Александрович.

— О чем? — спросил он.

— В бреду, вы все время повторяли имя некой Лизы. Это ваша жена?

Павел опешил от ее вопроса и, уставившись на круглое лицо Евгении, нахмурился. Нет, он ничуть не собирался открывать свои чувства этой девице, которая видимо, решила взять его напором и своей бесконечной опекой.

— У меня нет жены, — произнес Павел тихо и, ощутил, что лишь одно воспоминание о Лизе, заставило его сердце биться глухими сильными ударами.

— Значит она ваша невеста? — не унималась Евгения.