Витязь. Тенета тьмы

Когда дамы покидали тренинг – кто-то в слезах счастья, кто-то истерически облобызав руки Михаила Ростиславовича, Ирма случайно услышала реплику одной из них: «Не дешево, я оплатила абонемент, так выгоднее… а вы платите поразово? Ну я понимаю, Михаил Ростиславович специалист, на которого приходится копить…»

Ирма дождалась, пока вышли последние барышни, и подошла к кудеснику. Тот, свеж и бодр, ожидал ее с улыбкой. Целенаправленной и адресно лучезарной.

– Ну как вам, Ирма Викторовна?

– Знаете, полная ерунда, – искренне сказала она. – Но мое состояние до, так сказать, и после – совершенно несравнимо. Я не знаю, как вы это делаете, но… я… действительно успокоилась. И нашла ответы на все вопросы.

– На все? – педантично уточнил Михаил Ростиславович.

– На… – На душе Ирмы что-то тревожно зазвенело. – На… все…

Михаил Ростиславович секунду помолчал.

– У вас есть визитка, Ирма Викторовна?

Ирма достала карточку и молча подала Чару.

– Я пришлю вам счет по электронной почте. А пока… Ирма, – перешел Михаил Ростиславович на душевно-интимный тон, – послушайте. Если бы у вас был ключ… вы бы знали, где дверь?

Ирма открыла рот, чтобы сообщить, что изнемогла от загадок и многозначностей, и закрыла его.

Дверь?

Дверь там, где в сиянии волшебного всполоха, похожего на дискотечный шар, исчез ее мужчина. Невозможный долговязый эльф. Там дверь. Если бы у нее был какой-либо ключ, конечно, она пошла бы именно туда, проверить, подойдет или нет.

Ирма невольно кивнула.

– Отлично, – с удовольствием выговорил Чар. – Я хочу дать вам талисман, Ирма. Не трогайте его без нужды. Но когда вам станет нестерпимо, когда вы окажетесь в тупике, из которого не увидите выхода, – откройте ключ у двери. И произойдет чудо. Я обещаю. Один раз. Но оно произойдет. Не растратьте его попусту. Я верю вам, вы вправду знаете, где дверь. Знаете.

Сухие сильные руки повесили на шею Ирмы кулон – крошечный стеклянный флакон, внутри которого переливалось искрами что-то красное… золотое.

Ирма не успела возразить или ответить что-либо.

– Это входит в стоимость тренинга, – вдруг очень обыденным, даже усталым тоном сказал Михаил Ростиславович. – Остальные дамы уже получили свои талисманы, а вы присоединились к группе позже. Следующее занятие в четверг, пожалуйста, не опаздывайте. И не забудьте оплатить счет, вам придет письмо с инструкцией, какими способами это можно сделать. Виза, МастерКард, Яндекс кошелек, ПейПал, безналичный перевод, все для вашего удобства…

Ирма попрощалась и вышла.

Флакон с красным и золотым уютно лег ей в ложбинку между грудей и согревал кожу.

Алинка яростно красила ногти на ногах. Один – ядовито-желтый, другой – истошно-синий. По телевизору шел политический репортаж… Алинка прислушалась к выраженному украинскому акценту и стерла оба цвета, схватила неоновый зеленый.

Маруся сидела за компьютером, одним пальцем набирая в строке поиска «няня», «седелка», «уборжица по часово».

– Марусь, ну что ты делаешь? – буркнула Алинка. – Ерунда это. Я найду тебе работу. Я…

– Как искать будешь? – флегматично спросила Маруся.

– Через ма… – сказала Алинка и осеклась.

– Во, – выговорила с удовольствием Маруся. – Через маму. Сама ты пока нужной силы не набрала. А матери твоей я обязанной быть не желаю ни в коем случае.

– Матери… матери дома, – вздохнула девушка.

– Чего?

– Матери дома… Старшей женщине в роду. Это у них так… там, откуда Мастер.

– Дельно, – кивнула Маруся. – Дельно, как у нас. Батьку-то я не помню. Спился да помер. А дед в войну погиб. Бабка главная и была в семье. И у тебя, гляжу… о батьке ни слова.

Алина вздохнула, развела руками. Тогда ей казалось весело и прикольно, как папа выпрыгивает из постели, обматываясь сбитой простыней, а две тетеньки так же прытко шарахаются в стороны под ударной волной маминого крика. Щелк, щелк – она расстреляла их вспышками новенького айфона.

С тех пор о папе ничего не было слышно.

– Вот и я говорю: мужик – хорошо, но сегодня есть, завтра нет его. Полагаться на это дело нельзя, я ученая. С жильем пока ладно, у Димки перекантуемся. Но работу я тоже погляжу. Ты ж, если что, обратно к маме под крылышко. А я куда?

– У тебя же вообще свой дом, Марусь. С печкой…

– Да видала я эту печку, Алина! – неожиданно жестко сказала женщина. – И печку, и красоты эти северные! Ваши-то понаедут: ах, экзотика! Ох, красота! Только они к себе в большие города возвращаются. Зимовать, к примеру, не пробуют. А у нас газа нет, автобус через день ходит, школу закрыли… Я всю жизнь хотела клубники себе на грядках посадить. Выйти, собрать ее в горстку, есть и вдаль смотреть. Мужик чтоб подошел рядом, обнял, детки чтоб играли… Да хрена-то лысого, Алинушка! Мужики спились, рожать не от кого. И клубника не растет… А мне посреди этого всего – пропасть, что ли? Жизнь дожить да в землю сойти? Я для этого ли родилась, в сельпо труселями и водкой торговать? Не могу там больше. Как увидела корабль твоего мужика, дракона, – так и поняла, уходить надо к тому, чего раньше и не чаяла. Иначе сопьюсь за прилавком. Понимаешь?

– Нет.