Витязь. Тенета тьмы

— Приветствую тебя, Лантир Покинувший Лес, — донеслось с ветвей. — Но ты не ездишь тут больше. Позади тебя сидит чудовище.

— Приветствую и я тебя, Мэглин, — выговорил нынешний стражник Виленора с горечью. — Да, знаю, и будь я проклят, если желал такого соседства.

— Снять его?

— Не нужно убивать меня, — скрипнул паук, обращая прозрачные белые глаза наверх. — Он ранен, я держу его. Умру — он упадет. Это называется помощь. Польза. Сотрудничество.

— Я упаду, — понуро выдохнул Лантир. — Тварь права, Мэглин.

— Приветствую, Правая Рука. Паук следует к дайне Ольве, чтобы отдать ее вещь, — произнес Иррик, шаря взглядом по кроне. — Важную вещь. Смотри, она на нем, вот… видишь? И у нас… — Он вынул из-за пазухи половину клинка Ласки, обернутую шелковым платком. — Есть и другие новости. Очень дурные.

— Большая утрата. — Гибкий эльф в простой одежде лесного следопыта соскочил с ветки, внимательные ярко-зеленые глаза в еле заметных лучиках морщин оглядели гостей. — Мы пойдем к дайне Ольве и дайну Оллантайру. Ты, — взгляд его остановился на пауке, — можешь отпустить. Я поддержу воина.

Явившиеся из древесных чертогов Пущи стражники оглядывали паука, не зная, как подступиться к нему и стоило ли это делать. Они стали приводить в порядок уставших лошадей, бережно передавали из рук в руки обломок меча Ринрин; Мэглин помогал Лантиру.

Дверг сидел чуть поодаль. Он достал из потайного кармана трубочку, раскурил ее и неспешно потягивал ароматный дымок.

Паук устроился рядом, ничуть не смущаясь двух стрел, наложенных на тетивы и направленных на него. Странные, точно живые опалы, глаза смотрели внимательно и пристально. Черная на черном, двергская бляха Ольвы Льюэнь была едва видна на нем.

Мэглин временами ловил этот взгляд и сам будто ощупывал суть врага.

Нет, не врага.

Противника? Союзника?

Раны стражника Виленора схватились, боль ушла, и сила отчасти вернулась к Лантиру Покинувшему Лес. Дверг отнял трубку от губ и тихо присвистнул, удивляясь эльфийской магии.

Мэглин отбросил комок пропитанного кровью полотна.

— Я вижу, нет нужды связывать тебя. Ты пойдешь по своей воле с нами… гость? — спросил он паука.

Лантир при этих словах скривился, будто от боли или стыда. Чуть склонил голову — тонкое изысканно-чеканное лицо эльфа скрыл водопад черных волос, и выражение неприязни к незваному помощнику осталось незамеченным.

— Я пойду. Эта вещь меня жжет. Пусть снимет. Женщина, — заскрипел паук, перебирая жвалами. — Женщина пусть снимет. Это ее. Она тут живет. Я узнаю ее. Я буду говорить с ней. Я отдам ей ее вещь.

— Женщина, — улыбнулся Мэглин. — Дайна Ольва. Хорошо, ступай. Только иди так, чтобы я в любой миг мог видеть тебя. Даниил Анариндил сменит меня на посту; а я и мои воины проследуют с вами в замок дайна Оллантайра.

Древа тысячи лет назад переплелись тут с камнем, а подземные чертоги, устроенные руками двергов в благодарность за право пересекать Пущу удобным тайным путем, вырастали наверх легкими галереями. Предметы искусства, созданные столетия и тысячелетия назад, соседствовали с цветами и живыми листьями. Жизнь внутри Подлесного Чертога звенела голосами птиц, потоками родников, стекавших в многочисленные чаши. Роскошный бархат и шкуры, укрывавшие скамьи и кресла, сменялись пышными подушками мха и лишайников. И все же что-то указывало на то, что ранее дворец был более жив и величествен, а теперь, невзирая на нерастерянную красоту, неуловимо дряхлеет.

Но сегодня тут еще был правитель, великолепный и величественный, высокий и статный, укутанный в багряную мантию.

— Я не вернулся служить тебе. — Лантир смешал в словах горечь и гордость.

Сень лесного дворца вдохнула в него силы, стражник смыл пыль и пот изнурительной скачки, сменил одежды, и теперь лишь свежий шрам на виске и легкая хромота напоминали о битве, в которой ему довелось побывать.

— Не вернулся, — согласился дайн.

Он сидел на высоком троне, перекинув ногу на ногу, и изучал на просвет темно-красное вино, налитое на два пальца в стеклянный кубок тончайшей работы.

Лантир вскинул голову, расплескивая по плечам волну волос.

— Но я хочу предупредить тебя, властитель. Те перемены, которые начались при… тебе, которые принесла в наш край Ольва Льюэнь… они усугубляются. Я получил доказательства своей правоты. Народы смешались, и уже нет того порядка, который всеми силами стремились поддерживать Перворожденные. Оллантайр! Этот дверг — он ведь был парой Ринрин, погибшей в Серых Россыпях. Ласка, Голубая Ласка, о! Не он ли причина ее гибели? Не эта ли связь?

— Дверг? — Оллантайр коснулся губами вина. На Лантира он так и не смотрел; казалось, напиток занимал его куда больше. — Он что же… убил ее?

— Н-нет… — Страж замешкался, но подхватил нить повествования. — Он не убил, он бился за нее, но… это неправильно. Смешение всего… что было нельзя смешивать. В наших землях, на границах эльфийских земель появились пауки, взявшиеся от того, что сама Цемра слила свою суть с неведомым другом и союзником Тайтингиля, который и вовсе пришел со звезд. Так говорит златой витязь, да не изменит ему рассудок.