Витязь. Тенета тьмы

— Ты ранен, а я не вступал в бой, — равнодушно выговорил дверг. — Я полон сил. Мне нужна эта награда. Дай мне пройти.

— Ноги коротки, — буркнул Азар и шагнул вперед…

Дверг был славным бойцом. Но что-то дрогнуло в самом Обманном озере, с избытком наглотавшемся крови, и последнее, что запомнил орк, — он падал в черную холодную во-оду-у-у…

— Да, — сказала Ольва. — Да. Ты вспомнил. И это правда ты.

— Я, — растерянно мяукнул Котов. — Я-а-а…

— Я обязана тебе своей жизнью и жизнью Даниила Анариндила, — негромко проговорила Повелительница Леса.

Она спустилась с трона, медленно подошла к Азару и, промедлив лишь мгновение, обняла орка, прикоснувшись лбом, увенчанным сверкающей короной, к его груди.

— Я… тебя любил? — растерянно выговорил тот. — Я… тебя… любил?..

— Нет, — сказала Ольва, выпрямляясь и отстраняясь. — Не любил. Но очень хотел. Учился, как мог.

— Но мы…

— А об этом забудь, если вспомнил, и не вспоминай подробнее, — усмехнулась Ольва. — Где ты был? Век, отпущенный скальным оркам, прошел, а ты выглядишь даже моложе, чем тогда, на Обманном озере.

— Я был… в Москве… Тайтингиль объяснял, что я здесь погиб и очнулся там. В Москве, на помойке. Это… это такой город…

Владычица остановилась, словно пораженная громом, и недвижно вглядывалась в светлые Димины глаза.

— Где? — осторожно переспросила она. — Где?

— В Москве, — шепотом повторил Котяра. Ему вдруг стало ужасно смутно, горячая волна залила все тело и дошла до горла, стеснив дыхание. — В Отрадном…

Ольва подошла к нему снова и взяла его за руку.

— Это мой город. Я там родилась. Я оттуда родом, орк. Из Москвы. Я чужеземка здесь… чужеземка, природу которой никто не мог понять… и ставшая женой короля. Теперь все понятно… все понятно. Отдав за меня жизнь, ты получил право пройти в мой мир. И начать там жить… снова. Снова.

Глава 22 Авиаторы

Котяра взахлеб рассказывал Ольве последние новости московской жизни. Супруга блистательного Оллантайра слушала, всплескивала руками и обнимала себя ладонями за щеки.

— Дим, а кем ты работал? — Они сидели за столом и уписывали богатое угощение, принесенное изящными эльфийками. — Ну как так, а… Мне немного жаль того Азара. Он был… страшный был, честно. Был момент, когда я… да ладно. Страшный, короче, но — особенный. И ты, наверное, сейчас именно такой, каким он хотел стать. Совсем другие… глаза. Но тот… тот надлом, который он… тогда… — Она замолчала.

— С авиаторрами я же, ну, авиаконцерррн, — урчал над обедом Котов, решивший не останавливаться на развитии скользкой темы. — Р-рразное, р-реклама, ну и в цехах с р-ребятами…

— Авиатор! — Зрачки карих глаз супруги Оллантайра расширились, а направление мыслей с заметным щелчком перескочило на другую дорожку. — А-ви-а-тор. Да! Десять минут, ладно? Я переоденусь, и мы с тобой… сходим с тобой в одно местечко…

— Ладно, — покладисто кивнул орк и впился зубами в громадную ногу вепря. Разговор с Ольвой Льюэнь и сытный обед на время вышибли из него размышления о Тайтингиле, долге оруженосца и даже о Ласке.

Дайна вернулась. Теперь она была одета в грубый комбинезон из толстой ткани. На голове — шлем из толстой кожи с очками, оправленными в густо инкрустированную камнями оправу. Из множества карманов, укрепленных кожей и металлическими заклепками, торчали инструменты.

— Гаечка! — восхищенно выговорил Котов, отпуская обглоданную кость. — Га-еч-ка…

— Тс-с-с… Пошли на задний двор, орк. Пошли… в мастерские.

Котов наскоро промокнул салфеткой клыкастую пасть и вскочил.

Пара длинных переходов, которые в одиночку орк точно бы не нашел заново, пара высоченных парящих балконов и ажурных мостиков, устроенных прямо внутри дворца, — и Ольва вывела его на широкий двор, залитый солнечными лучами.

Вокруг здоровенного сооружения, укрытого чем-то вроде громадного паруса, находилась масса верстаков, приспособлений, кузнечные меха, кучки угля… Управляла процессами высокая, очень красивая юная эльфийка в таком же, как и Ольва Льюэнь, комбинезоне, а также коротенький рыжий, словно апельсин, гном — эльфийке чуть выше пояса. Еще пара эльфов и гномов были у молодежи в подручных.

— Оллантайр не запрещает… потому что считает, что оно не полетит! — гордо сказала Ольва. — А оно полетит. Раз уж ты авиатор, орк…

— Еперный театр! — с выражением проговорил Дима, заглянув под полог. — Дирижабль!

Некоторое время все говорили разом. Откуда-то тут взялся и Даниил, который оказался полностью в курсе тщеславных воздухоплавательных идей матери. Котову объясняли про ткань и пропитку, про механизмы и источник подъемной силы. И сам он, оказавшись в круговороте веселого оживления, мыркал, тыкал лапой, говорил про аэродинамическое, токарное и фрезерное, про детали, приводы, гайки и подшипники — и радовался.