Витязь. Тенета тьмы

— Объясняю, — металлическим тоном сказал витязь. — Везде, где сыро, а сыро тут везде, под слоем мха — трясины и нежить. Пока ты спал, я оборонял нас. Магия во мне восполняется, но не так быстро. Ее вполне хватит и на ночь, и на две, но, если выбирать — отдохнуть или быстрее выйти к Зарн-Мелет, я предпочту второе.

— Я тяжеленький, — признался Котяра. — Я бы в таком весе двести легко пожал… двести пятьдесят без экипа… А тягу… квадр-рицепс пор-рвали мне… Как же я без квадр-рицепса тягу…

«Бредит», — огорчился эльф.

— Спину сор-вешь. Я тебя килогр-раммов на… тр-ри-дцать… сор-рок… тяжелее. Ты же не такой волшебный, чтобы…

— Я такой, — упрямо сказал эльф.

Он шагнул еще и еще — и увяз. С трудом выволок ногу, ступил еще — и оказался в холодной жиже едва ли не по бедро. Болото стало мягче; по зыбкой грязи, затянутой стелющимися растениями, шагать оказалось невозможно.

— Физика же, ну. Знаешь, я тебя зр-ря в кино не сводил. На «Хоббита» вон, там Леголас по кир-рпичам прыгал… кир-рпичи рассыпались, а он по ним, вверх, ну знаешь, вот так…

Орк слабо поводил рукой, пытаясь показать.

— Леголас, эльф, — повторил и сник.

— Никогда не слышал о таком, — признался Тайтингиль и не слишком изящно опустил массивную тушу на мох.

Еле слышным шепотом Котяра пожаловался на озноб и застучал клыками. Рана нехорошо потемнела, запах стал сильнее, а ногу раздуло. Эльф освободил рану от тряпицы, выдавил сукровицу и гной и снова набрал целебных листиков и травок. Повязка держалась обрывками одежды уже самого Котова.

— Мне снилось плохое, — сообщил Котов, проваливаясь в забытье. — Снилось… разное…

— Тут полное болото нежити, — отозвался эльф. — Тут могло что угодно сниться.

— Холодно, — постанывал орк, вздрагивая всем огромным телом. — Холодно. Лед, Та-ай… я там погиб. Во льду. На льду. А почему?.. Зачем?.. Зачем я тогда поги-иб… р-ради кого…

Эльф сел подле него, упер ладони в бедра, нахмурился.

— Хорошо, что не бросили твой доспех, — сказал он. — Остались ремни, я сделаю волокушу. Так будет удобнее, ты прав. Фи-зи-ка. Эльфы, значит у вас тоже были эльфы… в вашей складке мира… если это не Эала… если Земля — это каким-то образом не Эала одновременно…

Постепенно сухие места приблизились, и здесь была более твердая почва, пушистые сосенки, несколько крупных камней, образующих убежище от ветра, и главное, бочаг с водой, не затянутый тиной и мутью.

— Т-ты…

Да, я не вполне уверен, что и это можно пить, хотя и не вижу опасности, — буркнул витязь. — Духи тьмы уже почти не властны здесь, но твоя рана плоха. Не от магии — от яда. Нужно скорее к целителям. Хорошо бы в Лес, да Вековечная Пуща Оллантайра не близка пока. И… этой тропой я никогда не ходил. Если это можно назвать… тропой.

— Д-давай вскипятим воду, — выговорил Котов и откинулся в мох. На лбу снова выступила испарина. Клыкастая морда сейчас имела на диво человеческое, утомленное, даже измученное выражение. — К-как варриант. От микр-робов поможет. Я попью… гор-рячего.

— Огонь… вскипятить… давай, сделаем так, орк. Я сделаю. Это действительно может помочь. Но я не знаю, можно ли кипятить в моем шлеме. Там кевлар…

— У меня есть наколенник… вашего местного пр-роиз-водства… без пластика.

Эльф сухо кивнул и отправился собирать ветви для костра.

Глядя на то, как Котяра, обжигаясь, касается заветренными губами края покореженной железки, как постанывает, утоляя нестерпимую, болезненную жажду, Тайтингиль думал о жизни — как ранима и мала она бывает в огромном пространстве миров Эалы.

Котяра тем временем снова чуть ожил и увлеченно болтал про эльфа со странным именем, фи-зи-ку — и другие бесконечные истории.

— Интер-ресно, как там остальные… Ринрин… двер-рг… — вдруг сказал он. — Я за девочку пер-реживаю.

Эльф грустно усмехнулся.

— За девочку. Ты все же неисправим, орк. Она воин. Она… выбрала. Девочка.

Котяра глянул на него беспечным сияющим взором.

— Девочки — хорошо же. Вот Маруся, к пример-ру. Вот она… знаешь, какая теплая, эльф? Девочка. Гор-рячая же, ну… я бы согр-релся сразу, и…

— Выживешь, — выговорил Тайтингиль. — Вот теперь я уверен.

Он протянул руку и тоже сделал глоток кипятка из импровизированной чаши.

Помолчали.

— А Ринрин… я чувствовал не лучшие новости, — нехотя сказал Тайтингиль, — не лучшие, орк. Но дракон слишком высоко взмыл и слишком далеко в сторону отнес нас. Я не мог увидеть всего.

— Др-ракон… он очнется, жабонька наша? — спросил Котов. — Тай…тингиль, мы же спасем Мастер-ра? Мы…

Эльф вспомнил страшную муть в белых глазах — и ощущение противоречивого клубка сил, бушующих в драконьей сути.

— Сначала нам надо спасти себя. Никого не спасешь, если погибнешь сам. Отдыхай, орк. Я потащу тебя наутро. Будет лучше, если завтра ты сумеешь пройти хотя бы часть пути… так будет лучше.

— Я говор-рил же… я тяжелый… — снова скис Котик. — Масса…

Вдруг в кустах грозно затрещало, раздалось металлическое бряцание и тяжелое дыхание огромного существа; Тайтингиль вскочил пружиной, обнажая меч, а Котяра резко сел, вскинув черную секиру.

Куст болотной купины раздвинулся, и высоченный темный силуэт шагнул на полянку.