Витязь в овечьей шкуре

Ты же сама сказала, что у вас с дядей мотива нет, – вздохнула Марина. Она не принимала всерьез этот разговор про алиби.

Мы думаем, что нет, а милиция возьмет и отыщет! – не согласилась Лина. – Впрочем, все это глупости.

Да ничего подобного! – уперлась Наташа. Сегодняшний коньяк лег на вчерашний очень хорошо. Она чувствовала прилив душевных сил. – Совсем даже не глупости. Кто-то же убил эту тетку. Кто хочешь мог. Вот даже Марина.

Я не убивала, – испуганным голосом сказала та. – Хотя мы с Валерой тоже тусовались тут поблизости – у Леши Медведева. Мы всю ночь не спали. Правда, был такой момент... Мы здорово поругались и дулись друг на друга, но потом снова помирились и тогда уже до самого утра держались за руки.

То есть найдутся свидетели, которые подтвердят, что вы постоянно были у них на глазах?

Ну... Не знаю, – протянула Марина. – Вообще-то я ходила под лестницу плакать, а Валера некоторое время бродил по саду и страдал. Прямо как Байрон.

– Сильно поругались? – сочувственно спросила Лина.

– Зато небось сладко помирились, – хмыкнул Вадим.

– Значит, алиби ни у кого нет, – сделала вывод Наташа, и все посмотрели на нее с неудовольствием.

Странно, что они вообще отвечали на ее вопросы.

– А вы, Генрих? – крикнула Наташа, качнувшись на стуле, чтобы увидеть эконома в проеме кухонной двери.

– Что я? – спросил тот, появляясь на пороге. По его лицу сразу стало ясно, что он внимательно следил за развитием событий. – У меня был выходной, и я на целый день уезжал в Москву. В гости не ходил, всю ночь спал дома. Как всегда.

– Генрих, вытряхни пепельничку, – попросила Лина.

Он послушно пошел и вытряхнул. Но когда вернулся обратно, у Наташи на языке вертелся следующий вопрос:

– А на чем вы возвращались? На утренней электричке? Билет есть?

– Я всегда на попутках, – оправдываясь, ответил эконом. – В электричке духотища. Да еще от станции идти невесть сколько.

– Отлично! – обрадовалась Наташа и потерла руки. – Афанасию Афанасьевичу ничто не грозит. То есть я хотела сказать – Андрею Алексеевичу. Оговорилась, миль пардон.

Поскольку все посмотрели на нее, мягко говоря, удивленно, она поспешила добавить:

– Это прошлый мой работодатель был Афанасий Афанасьевич. Вот я и перепутала имена по старой памяти!

А про себя подумала: «Интересно, зачем это Покровский назвался в гостинице чужим именем? Я ведь не собиралась ему навязываться. Какого черта он мне лапши на уши навешал?» После недолгих размышлений она решила, что это такой способ релаксации. Мужчина в нерабочие часы придумывает себе имя и чувствует себя свободным, знакомства его ни к чему не обязывают, он словно играет роль. А потом, вернувшись в привычную жизнь, легко выбрасывает из памяти тех людей, с которыми успел завязать отношения. Но вот с ней у него этот номер не прошел. Хотя он Наташу и не узнал со стриженой головой.

Спустя некоторое время Наташа все же спросила, нельзя ли найти здесь какую-нибудь книжку для души, и услужливый Генрих отвел ее в библиотеку. Прошло еще несколько часов, прежде чем к дому подъехал автомобиль, и Марина закричала:

– Папа!

– Слава богу, тебя не арестовали, Андрей! – первой пошла к нему навстречу Лина.

У Покровского было измученное лицо. Он обнял ее за плечи, потом поцеловал дочь и за руку поздоровался с братом. А у Наташи почему-то спросил:

– Испугались?

– Я ведь не знаю всех обстоятельств дела, – важно ответила она, чувствуя, что коньяк все еще полыхает внутри. – Нужно все детали учитывать. А так что? Только одни глупые предположения...

– Обстоятельства дела на самом деле для меня очень неблагоприятны, – нахмурился Покровский.

Расскажи, – потребовал Вадим, который больше всех походил на человека, способного делать здравые выводы.

Алису обнаружили на дороге, ведущей в дачный поселок. На той, что идет через лес. Ну, вы знаете – можно в объезд, далеко, по асфальту, а можно так – наискосок. Она сидела в своей машине, мертвая. Ее опознал кто-то из соседей.

Папа, она мучилась? – дрожащим голосом спросила Марина.

Не думаю, детка, – покачал головой тот.

Ее задушили? Или... что?

Как это ни странно, ее отравили. – На лице Покровского нарисовалось удивленное выражение. Видимо, он до сих пор не мог свыкнуться с ситуацией.

Как?! – ахнула Лина. – Отравили? Но чем?

Ядом, разумеется, – вздохнул Покровский. – Цианидом. У меня спрашивали, не имею ли я доступа...

Жутко старомодный способ, – громко заметила Наташа, и все посмотрели на нее с напряженным любопытством. – Кто сейчас травит людей цианидом, как в доисторические времена? Очень странно. В таком способе убийства определенно что-то есть.

Что есть? – переспросил Вадим.

Какая-то подоплека. Почему именно цианидом?

Наверное, убийца не хотел шуметь. Или у него нервы... – предположила Лина.

– Лапочка, это у тебя – нервы, – вмешался Вадим. – Убийцы устроены совсем по-другому.

– Все-таки расскажите, что вам удалось узнать о месте преступления? – попросила Наташа.

Машина стояла в лесу, как я уже сказал, дверца была открыта, и Алиса сидела боком – сама в машине, а ноги на земле. Рядом валялся термос с кофе и крышечка, из которой она пила. В кофе был цианид.