Витязь в овечьей шкуре

Наташа! – обрадовалась Марина и помахала ей рукой со своего места.

Валера Козлов, испытывающий постоянный стресс на территории Покровского, вертелся на стуле, словно грешник на сковородке. Он рассеянно улыбнулся Наташе и снова углубился в горку тертой морковки.

Отлично, что успели к ужину, потом не разогревать, – заметил Генрих и поставил на стол еще один прибор.

Как город? – поинтересовалась Лина, подмигнув Наташе. Вероятно, таким образом она выражала ей свою женскую солидарность.

– Стоит, проклятый, – ответила та и накинулась на картошку.

От картошечки Генриха, поджаренной на сливочном масле с чесноком, любой гастрит подавал в отставку.

А у нас тут грустно, – сообщил Вадим, медленно, по-лошадиному, пережевывая салат. – К нам опять наведывались следственные органы.

Кстати, Андрюшка, ты отдал им ботинки? – спросил Стас. – Ну те, про которые ты рассказывал? Те, что Бубрик на дереве нашел?

Отдал, – коротко ответил Покровский. – И ботинки отдал, и заколку в банке.

Из-за этой банки даже я чувствовал себя глупо, – признался Вадим. – Как объяснить нормальному человеку, откуда она взялась?

Им Гарик объяснил, – хмыкнула Лина. – Даже садовника затаскали! А уж с нас-то вообще не слезут.

Мне кажется, что тут все дело в Андрее Алексеевиче, – осторожно сказала Наташа.

Ясный пень, – подтвердил Стас. – В нем все дело. Около его дома промышляет преступник.

Знаете, что я подумала? – Наташа отложила вилку и посмотрела на всех по очереди. – Я думаю, когда Алиса остановилась на той дороге и открыла дверцу, она ожидала увидеть совсем другого человека. И Люда тоже. Появление убийцы оказалось для них полной неожиданностью.

Но вы же сами говорили, что они ему доверяли! – воскликнула Лина. – Убийце.

Доверяли, я и не отрицаю. Абсолютно доверяли.

Девушка говорит загадками, – недовольным тоном заметил Стас.

Я сама еще не совсем разобралась, – смущенно ответила Наташа. – Но мне кажется, разгадка преступления просто носится в воздухе. Еще немного – и я все пойму.

Милиция будет рада, – искренне заверила ее Лина. – Они сами в полном пролете. И не знают, что делать.

Конечно, они не знают, – проворчал Генрих. – Потому что задумали пришить оба убийства Андрею Алексеичу, а у них не получается.

Они точно подкапываются, – заметил Вадим. – Под Андрея. Я это чувствую.

Так и было задумано, – снова подала голос Наташа. – Чтобы под него подкапывались. Но я спутала убийце все карты. У хозяина дома появилось алиби.

Наташ, вы просто детектив какой-то, – сказал Стас. – Так рассуждаете обо всем! Я – адвокат и то не возьмусь распутывать все эти нагромождения ложных улик.

Наташа бросила на него быстрый взгляд и спросила:

Тут главное – рассуждать логически.

Вы что – рассуждали? – оживилась Лина.

Ну да. И вот, кажется, начинает кое-что брезжить. Может быть, я завтра утром проснуть и – бац! – уже знаю имя убийцы.

Не боитесь, что он вас... того? – неожиданно спросил Валера Козлов. – Тоже отравит?

Ну, пацан, ты вообще! – с деревянной улыбкой ужаснулся Стас. – Как то ружье в пьесе. Молчишь, молчишь, висишь себе на стене, а потом ка-ак выстрелишь!

– Но я же еще ничего такого, – отступила Наташа. – Я просто так... И вообще – я могу есть консервы и кто меня тогда отравит?

Вадим рассмеялся и подчистил тарелку корочкой хлеба:

Ну, здесь, в доме, вас никто травить не станет. Видите же, убийства выносятся за нашу территорию. Это тоже, наверное, что-то значит.

Хорошо бы, преступником оказался кто-нибудь посторонний, – неожиданно высказалась Лина. – Бубрик, например. Отличная кандидатура. Алиби у него нет. Это очень удачно.

Но почему Бубрик? – робко вступился за художника его партнер по развлечениям Генрих Минц.

Мало ли! Может, ему было завидно, что Андрей со вкусом одевается и у него женщины красивее. Он сначала стащил его ботинки, а потом поубивал близких приятельниц.

Душенька, прекрати нести ахинею! – одернул жену Вадим. – Это не повод для развлечения.

Полагаешь, я развлекаюсь? – хмуро спросила Лина. – Да я в панике.

А ты, Андрей, почему молчишь? – обратился к нему Стас.

Покровский постукивал рукой по столу, не притронувшись к еде.

Сегодня ночью и в первой половине дня я наговорился на два года вперед, – ответил он.

Но о чем ты размышляешь?

Я не в состоянии размышлять. Сейчас у меня в голове – думское заседание с дракой на кулаках. Одна мысль выскакивает вперед другой, и никто не соблюдает регламент.

Беседа в таком духе продолжалась до тех пор, пока тарелки не опустели окончательно.

Надо идти спать, – высказала всеобщее пожелание Лина. – У меня глаза слипаются.

Вы поедете домой, молодой человек? – обратился Покровский к Валере Козлову. – Или собираетесь довершить то, что вчера начали?

Нет, пить я больше не буду, – ответил тот, и Вадим захохотал.

Вот как он элегантно вышел из положения!

Я вам, Наталья, Азора приведу, – пообещал Генрих, складывая тарелки в мойку. – Аркадий знает, что мы его забираем на ночь.

Дураки! – махнула рукой Лина. – Как есть дураки! Я ведь говорю вам – это может быть Бубрик. А вы доверяете его собаке сторожить Наталью!

Но мы же не самому Бубрику доверяем, – буркнул Стас.