Витязь в овечьей шкуре

Давай больше пончиков! – крикнул старший продавец своему кондитеру, подбежав к окошку и сунув внутрь разгоряченную голову. – У нас тут артисты выступают!

Тем временем главная артистка освободилась от рамки и, сообразив, что бритого нигде не видно, самым бессовестным образом скрылась с места происшествия. Позади нее бушевал праздник. Через десять минут она уже стояла на пороге кафе «Бригантина».

Можно пройти на открытую веранду, – улыбаясь, заявила встретившая ее официантка и показала рукой – куда.

– Нет, – покачала головой Наташа. – Я останусь тут, внутри. Принесите мне фруктовый салат, большую чашку эспрессо и что-нибудь сладкое.

– У нас есть пончики «Лето», – сообщила девушка.

– Нет уж, – перепугалась Наташа. – Пончиками «Лето» я наелась по дороге. Принесите шоколадный торт.

Девушка улетучилась, а Наташа подперла голову рукой и принялась глазеть по сторонам.

Бритоголовый на самом деле никуда не делся, он просто дал Наташе возможность успокоиться. И только она устроилась за столиком, он материализовался возле «Бригантины» и принялся изучать обстановку через стекло, встав так, чтобы его не было видно из зала.

Пока Наташа расправлялась с салатом, к кафе с шиком подкатил Сева Шевердинский, схватил с заднего сиденья папочку и потрусил к двери.

– Салют! – крикнул он, едва ворвавшись в помещение. – Давай сюда большую человеческую благодарность! – И подставил щеку для поцелуя.

Наташа чмокнула его сладкими губами и потребовала:

– Теперь документ.

Сева протянул ей папку и стал рассказывать:

– Я сейчас ехал мимо одной презентации. Пончики «Лето» ела? Так вот – тут поблизости павильон, а там настоящий цирк на площади. Куча детей, милиция, пожарные... Я даже остановился и вышел поглазеть. Правда, толпа такая, что ничего не видно. Но мне сказали, там выступают известные комики братья Серохвостовы.

Наташа проглотила неразжеванный кусок торта и спросила:

– А почему пожарные?

– Не знаю, наверное, для страховки. Там уже кто-то висит на пожарной лестнице. И стреляют из ракетниц.

– Сева, если я когда-нибудь останусь без работы, купи мне в качестве утешения пакетик пончиков «Лето».

– Ладно, – ответил Сева, который, конечно, ничего не понял. – А что там у тебя в бумажке-то? – Он имел в виду заключение экспертизы.

– Сейчас-сейчас.

Наташа углубилась в чтение, потом вскинула голову и воскликнула:

– Сева, все сходится! Земля подтвердила!

– Наталья, кем ты себя вообразила – космонавтом Гречко? Какая Земля тебе подтвердила? О чем ты говоришь?

– Сева, я раскрыла страшное преступление! Даже два страшных преступления. Только доказательств у меня по-прежнему нет.

– А экспертиза?! – возмутился тот. – Я носился по городу, как подстреленный заяц, чтобы тебе срочно что-то такое доказать. И теперь ты говоришь, что экспертиза все подтвердила, но доказательств по-прежнему нет!

– Это очень длинная история. С волками, маньяками, людоедами и отравленными женщинами.

Ого! – Сева откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Приключения Индианы Джонса! Ты случайно не заказывала на сладкое обезьяньи мозги?

Наташа с отвращением посмотрела на него, потом бросила равнодушный взгляд на молодого человека, который шел к их столику, и тут зрачки ее расширились, словно у кошки, попавшей в темную комнату. И она простонала:

О боже мой, нет!

Что? – спросил Сева, которому официантка принесла дюжину мисочек и тарелочек и теперь расставляла их на столе.

Это Игорь Калашников!

Он кто – маньяк или отравитель? – поинтересовался Сева.

С этим человеком мы прожили вместе почти год. Потом он убежал от меня, и я о нем ничегошеньки не знала. А теперь – вот он идет.

Так ты радуйся, дурочка!

Чему мне радоваться? Я уже успела полюбить другого.

Хорошо, – похвалил Сева. – Влюбляться надо чаще. Скорость в этом деле выдает богатство натуры.

Вероятно, эту сентенцию он придумал сам для оправдания бурно проведенной молодости.

Ната, это в самом деле ты, – констатировал Игорь Калашников, остановившись возле их столика, и посмотрел на нее лучистыми глазами.

Здрасте! – поздоровался Сева, успевший туго набить рот капустным салатом.

– Да, Игорь, это я, – покорно согласилась Наташа. Немного подумала и добавила: – Давно не виделись.

– Еще бы! Тебя нет дома, и ты не отвечаешь на звонки... Я весь извелся.

У Игоря Калашникова была внешность, очень подходящая для костра и гитары, – широкие плечи, сильные руки, борода, низкий голос и глаза, обрамленные лукавыми морщинками.

– С тех пор как ты убежал в командировку, – заметила Наташа, – я живу новой интересной жизнью.

– С ним? – Калашников кивнул на Севу, поедавшего пищу с удовольствием и соответствующими этому удовольствию звуками.

– Да нет, я просто так, покушать зашел, – чавкнув, признался Шевердинский. – Вы присаживайтесь!

Наташа наступила недалекому Севе на ногу, но было поздно – Калашников отодвинул для себя стул и сел. Он выглядел напряженным и внимательным, словно егерь, услышавший стрельбу в лесу.

– Ната, я понял, что мой отъезд был большой ошибкой, – сказал он и положил свои большие руки на стол. Эдакий настоящий мужчина – немногословный и сдержанный.