Витязь в овечьей шкуре

С трудом вспомнив, где находится выключатель, Наташа принялась хлопать по нему ладонью, но попасть никак не могла —'выключатель бегал по стене, словно таракан от тапочки.

— Да остановись ты, сволочь, — прошипела Наташа и прижала его грудью.

Выключатель клацнул, и в холле зажегся свет.

Она вывернула шею, чтобы приладить попу к дивану, но в последний момент все-таки промахнулась и шлепнулась на ковер.

— Блин, — еще раз сказала она и за шнур стащила телефон к себе на ковер.

Телефон бренькнул и загудел. Наташа приставила трубку к уху и нетвердой рукой набрала номер знакомого отделения милиции. Вот странно! Этот номер сидел в ней, словно хорошо забитый гвоздь, она не забывала его ни при каких обстоятельствах.

— Парамонов? — воскликнула она, когда трубку сняли. — Это Наталья Смирнова! Случилось страшное. В поселке Березкино, что по Савеловской дороге, только что съели женщину. Кто съел?

Бубрик и Минц. Нет, это не обезьяньи клички, а человеческие фамилии. Что тут непонятного?

У тебя — Парамонов, а у них — Бубрик и Минц.

Приезжай скорее. Или пришли кого-нибудь. Ну, смотри, а то они ее уже доедают… Сам ты дурак! Ты тоже набитый. А ты в кубе!

Она сердито бросила трубку на рычаг и сказала ей:

— Алкоголик.

Обидно было до чертиков. Она рисковала жизнью, чтобы выяснить правду о подозрительных личностях, и теперь, когда правда раскрылась, ей не хотят верить.

Уложив гостей и не обнаружив в доме ни Генриха, ни Наташи, Андрей Покровский переоделся в спортивный костюм и прогулялся по саду. Генрих, вероятно, еще у тетки. А где, интересно, это чучело огородное?

Теперь он лежал в темноте поверх одеяла, прислушиваясь к звукам, доносящимся из холла. Вот наконец хлопнула входная дверь. Сначала он подумал, что вернулся Генрих, но потом женский голос сказал" «Блин!» — и он понял, что это его замечательная помощница. Самое забавное, что почти сразу же она принялась звонить по телефону и что-то бубнить. Конечно, он и знать не знал, в каком она состоянии. До тех пор, пока Наташа не появилась на пороге его комнаты.

— Тук-тук, — сказала она после того, как открыла дверь и нарисовалась в проеме. — Вы не спите?

Покровский против воли усмехнулся, глядя на нее из темноты. Она-то его наверняка не видела.

— Чего вы хотите? — вполголоса спросил он.

— Вы не спите! — выдохнула она. — Мне столько всего нужно вам рассказать!

— Сейчас?!

— Случилось страшное, — повторила она фразу, которая не произвела никакого впечатления на идиота Парамонова, но ей самой казалась поистине судьбоносной. — Я была у Бубрика.

— Неужели? — Покровский сообразил наконец, в каком она находится состоянии, протянул руку и включил бра над кроватью. — Боже милостивый! — тут же воскликнул он и сел. — Где вы были?

— Я же говорю — у Бубрика.

Наташа покачнулась и попыталась двумя руками ухватиться за спинку стула. Стул уехал в западном направлении.

— Он что, пытался смутить ваше целомудрие? — сердито спросил Андрей. — Вы отбивались изо всех сил, но потом оставили сопротивление и напились с горя?

— Вы с ума сошли! — прервала его тираду Наташа. Отчего-то ее страшно возмутило его предположение.

— Чем от вас пахнет? — спросил Покровский.

Наташа подалась вперед и шепотом сообщила:

— Страхом…

— Такое впечатление, что кого-то тошнило.

— Конечно, меня вырвало! — — оскорбилась она. — Но я продезинфицировала рот коньяком. — Почему-то ей казалось, что Покровский уже знает об ужасах, которые происходят в соседнем доме. — Вы, вероятно, не видели этого своими глазами…

— Чего? — тупо переспросил он.

— Как они едят. Они едят и утираются салфетками! — с неподражаемым выражением сообщила она. — Спокойно смотреть на это невозможно!

А сверху свисают колготки… Я видела в окно, как они улыбались.

— Колготки?

— Нет, Бубрики. Они сидели вдвоем и брали с этой тарелки мясо… О-о-о!

— Какого черта вас понесло к Бубрику? — снова спросил Андрей, не зная, как реагировать на нее, пьяную. Она была смешная и жалкая одновременно.

— Я хотела защитить вас, — грустно сказала Наташа. — Найти убийцу. Чтобы вас не подозревали. Ведь вы ни в чем не виноваты!

— Но при чем здесь Бубрик? — переспросил Покровский, понимая, что она не должна так открываться перед ним, иначе его с головой захлестнет признательность.

— Думаю, что ни при чем, — сообщила Наташа. — Если бы это он убил вашу бывшую жену, то наверняка затащил бы ее к себе в дом и засунул под кровать. Он всегда так делает!

— Ну вот что, — сказал Покровский и поднялся на ноги'. — Вам надо принять душ…

— Нет! — испугалась Наташа. — Мне надо с вами поговорить о личном. Сядьте!

И она двумя руками толкнула его в грудь. Покровский, не ожидавший ничего подобного, потерял равновесие и свалился на кровать, нелепо взмахнув руками. Наташа вскарабкалась туда вслед за ним, подползла к нему на четвереньках и, дохнув в лицо коньяком, шепотом сообщила:

— Я люблю вас!

И громко рыгнула. Покровский закрыл глаза и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Это не может быть правдой.