Витязь в овечьей шкуре

— Но сначала вы почему-то восприняли меня в штыки. Я вам не понравилась.

— Напротив. Вы мне сразу понравились. Но выглядели вы.., сами знаете. Мне просто было стыдно, что мне нравится женщина столь непрезентабельного вида. Сделать со своей симпатией к вам я ничего не мог, поэтому злился.

— Ладно, — вздохнула Наташа. — Давайте, благодарите дальше. За что вы там мне благодарны?

— В первую очередь за то, что вы мне верили.

И поддержали. Даже Маринка вела себя не так!

— Да она боялась за вас, болван вы эдакий!

— Ничего себе — боялась! Она все время выпячивала свои отношения с Козловым, хотя знала, что я его на дух не переношу и что видеть ее с ним мне больно.

— Но вы тоже делали ей больно! Поэтому она вам мстила таким глупым девчоночьим способом.

Она обласкивала его на ваших глазах и даже целовалась с ним у вас под окном.

— Да за что, черт побери? За что она мне мстила? За то, что меня подставили?

— Ах, да! Вы ведь ничего не знаете.

— Чего я еще не знаю? — рассердился Покровский.

— Я уже обратила внимание, что Марина поддерживает порядок в доме. Она не убирает и не стирает, но следит за тем, чтобы в комнатах были свежие полотенца и постельное белье…

— Какое это имеет отношение…

— Думаю, это случилось в то утро, когда вас увезли на допрос. Чтобы отвлечься от страшных мыслей, Марина решила заняться хозяйством. Я сама видела, как она меняла ваше постельное белье.

— Ну и что?

— А потом отправилась в сад покопаться в грядках.

— Ничего не понимаю!

— Господи, чего тут понимать? Она нашла в вашей постели заколку Алисы! Ту самую, которую вы привезли ей в подарок из Аргентины. Решила, что ночью Алиса была у вас и вы ее убили.

— За каким же это хреном? — обиженно спросил Покровский.

— Ребенок не знал всех тонкостей ваших отношений с женщинами! Она решила спасти вас. Думала, что в доме будет обыск. Положила заколку в майонезную банку и закопала под сливой.

— Зачем она положила ее в банку?

— Можете спросить у нее сами. Думаю, она перестраховалась. Вдруг во время следствия эта заколка каким-то образом сможет вам помочь? Она ведь не могла заранее интерпретировать улики!

Поэтому она ее не сломала и не утопила в канализации.

— Но откуда взялась заколка в моей комнате?

— Ну что, вы совсем не умеете фантазировать?

Наверное, Козлов подложил ее накануне.

— Но я ведь мог ее найти!

— И спрятали бы в тумбочку. Уверена, что какую-нибудь бусину Козлов от этой заколки отковырял и оставил в машине.

— Такое впечатление, что вы действительно все знаете.

— Вам это только на пользу, верно?

— А как вы догадались, что моя дочь без ума от Лесникова? — никак не мог успокоиться Покровский. "

. — О господи! Даже это вам объясняй. Когда приехали гости встречать Стива Гудмэна, Козлова на встречу не пригласили.

— Чего ему тут было делать?

— Верно. —Но ваша дочь тем не менее прихорашивалась изо всех сил. Я сразу поняла, что все не так просто. Она добрая девочка и очень страдала от того, что умерла Алиса. И если бы не была влюблена, ни за что не вышла бы к гостям. Но тут она не смогла с собой совладать.

— Но когда она все-таки вышла к гостям, то сразу бросилась к Стасу! Я специально посмотрел.

— Девушки всегда так делают, если вы не в курсе. Они никогда не кидаются к объекту своей страсти. Лесников вообще измучен ревностью и неизвестностью.

— Как это? Он разве не собирается жениться на моей дочери?!

— Он, конечно, женится. Просто она ему еще об этом не сказала.

— Но он влюблен?

— Безумно.

— Н-да, занятно. Знаете, что мне не понравилось? — внезапно спросил Покровский. — То, что вы хотели при всех унизить моего друга. Рассказать про то, что он крутил шуры-муры с моей первой женой. Я ведь вам объяснил, что простил его. С тех пор наша дружба только окрепла…

— Да что вы говорите? — сладеньким голоском спросила Наташа. — Скажите спасибо, что никто не завел разговора о том письме.

— О каком письме?

— О том самом, которое прояснило для милиции мотив убийства — якобы вами! — обеих женщин.

— А что такое-то? — удивился Покровский. —"

Козлову ничего не стоило написать такое письмо и подбросить его в мою машину.

— Что угодно даю на отсечение — письмо написал Стае.

— Вы что? Зачем это ему надо?

— Он внезапно понял, что вас действительно могут засадить в тюрягу. И решил поспособствовать этому. Может, ему надоело наблюдать за тем, как хорошо вы живете?

Покровский засопел и спросил:

— У вас есть улики?

— Нету. Это чистая психология! Вот вам не нравился Козлов, верно? А мне не нравится ваш лучший друг. Отдайте мне должное — обвинять вслух я его не стала.

— Я знаю, почему вы против него ополчились!

Он наверняка к вам клеился.

— Да ничего подобного.

— Когда я сел в машину, он рассердился, помните? Он собирался вас обхаживать. Я почувствовал.

— Полагаю, он просто хотел вытащить из меня информацию. Когда я припугнула Козлова тем, что скоро все раскрою. Стае тоже испугался. Он написал то письмо и перетрусил — вдруг я каким-то образом об этом узнала и решила, что убийца — он сам?

В это время к дому подъехал автомобиль, и через минуту на пороге появился Коля Лесников — весь в белом.