Витька на Кудыкиной горе

– Подожди, сейчас я тебя с лешим познакомлю, – сказала Васька и закричала: – Ау, дядя Лёша, мы к вам!

Ближайшие кусты расступились, и появился леший. Несмотря на жаркий день, был он одет в мохнатую шубу. Его борода торчала в разные стороны, словно её никогда не расчёсывали, а на голове росли еловые шишки.

– Чего шумите?! – цыкнул он.

– Здравствуйте, дядя Лёша. Это Витя – правнук бабы Яды, он к ней в гости приехал. Мы к ручью идём, – объяснила Васька. – А это вам баба Клюковка передала.

Она протянула лешему букет из свежих ягод, а сама незаметно дёрнула Витю за рукав.

– Э-э, здравствуйте, – поздоровался Витя, – это тоже вам, баба Яда послала.

Он вручил лешему пирожок. Тот с удовольствием принял подарки.

– Ну, спасибо за угощение, – поклонился лесовик. – А тебе, Виктор Иванович, мой ответный подарок.

Леший махнул рукой, и в ней оказалась небольшая шишка.

– Держи от меня на память, она тебе пригодится.

Витя на всякий случай убрал шишку в боковой карман шорт и застегнул его на молнию, чтобы не вывалилась. Хотя где ему эта шишка пригодится? Клык хотя бы на верёвке носить можно и в школе мальчишкам хвастаться. А еловая шишка не кедровая, в ней даже орешков нет.

– Проходите, гости дорогие. – Леший сделал приглашающий жест. – Только уговор: не шуметь и ничего не ломать.

– Да мы знаем, дядя Лёша, не маленькие, – улыбнулась Васька.

Немного погодя Витя с Васькой добрались до ручья.

– Надо против течения идти, как раз к роднику и попадём, – сказала Васька.

В лесу пахло свежей зеленью, трещали птицы, журчала вода, гудели пчёлы. И такое поэтическое настроение напало на Витю, что грудь сдавило. Даже показалось, что он не идёт, а парит: вот сейчас оттолкнётся от земли и взлетит.

– Хорошо здесь, – признался он.

– Ага, я сюда часто прибегаю, когда помечтать хочется.

Вскоре они вышли к источнику. Родник был аккуратно расчищен, рядом стоял невысокий столик, а на нём – ковшик и чашка.

– Ну, пробуй!

Витя зачерпнул студёную воду и отпил. Словно искрящийся фейерверк попал в него: руки и ноги сделались лёгкими-лёгкими, а сердце таким восторженным, что совершенно неожиданно для себя он оторвался от земли и поднялся ввысь.

Как будто небесный пилот,
Отправлюсь сегодня в полёт
И пролечу над полями,
Оврагами и лесами.

Увижу землю родную

И в памяти зарисую
Верхушки берёз, тополей
И маковки белых церквей.

А после умчусь в небеса,

Где звёзды творят чудеса.
Буду летать на комете
С мечтою о сказочном лете.

Стихи так и лезли из Вити, словно он прозой совсем разговаривать разучился.

– Подожди, я сейчас тоже водички попью и с тобой полетаю. – Васька отпила из родника и поднялась к нему. – А ты и стихи умеешь сочинять?

– Я лучший поэт, на всё дам ответ, – сострил Витя.

– Смешно! – Васька заболтала ногами в воздухе. – А я люблю, когда сильный дождь пройдёт. Тогда можно прыгнуть в лужу, а брызги во все стороны так и разлетаются.

Он хотел ответить, что тоже любит носиться по лужам, но опять сбился на рифму:

Если дожди незлые,
Значит, ноги сухие.
А я хотел бы цунами
С очень большими волнами.

Нёсся б по лужам вперёд,

Точно большой пароход.
А волны б за мною бежали,
Меня с головой укрывали.

Поплыл бы я по волнам,

Словно гиппопотам,
Будто стремлюсь в океан,
Чтобы спасти обезьян.

– Ой, не могу! Спасти обезьян! – смеялась Васька.

Витя тоже хохотал вместе с ней – стихи выходили забавные, главное, потом не забыть записать в книжечку. Он хотел сказать, что Васька нормальная девчонка и с ней можно дружить, но вместо этого получилось:

Если девчонка – красотка,
Значит, она вертихвостка.
То строит мальчишкам глазки
И молвит нелепые сказки,
То не придёт на свиданье,
Забыв своё обещанье.
Не верьте девчонкам, мальчишки,
Читайте-ка вы лучше книжки!

Больше стихов сочинить Витя не смог, потому что они с Васькой смеялись, пока действие родниковой воды не закончилось. Тогда они медленно опустились на землю и уселись рядышком.

– Понравилось? – полюбопытствовала Васька.

– Ага, прикольно. А что это за ручей? – уточнил Витя.

– Не знаю, у него нет названия. Хочешь, вместе ему имя придумаем? – предложила Васька.

– Можно Ручей Пегаса назвать, это конь такой с крыльями, или Приют одинокого поэта.

– А почему одинокого?

– Не знаю, – признался Витя, – просто загадочно звучит.

– Ага, загадочно, – согласилась Васька, – только пусть будет Приют одинокого Пегаса.