Витькины небеса. Жить ради Победы

      Стали делиться планами. Григорий, самый старший из них, очень ждал будущего года, когда он, наконец, сможет по возрасту быть призван в ряды РККА. Сам же, не теряя зря времени, проходил подготовку на военно-учебном пункте. Был Григорий также приписан к одному из истребительных отрядов, созданных в Кирове на случай немецко-фашистского десанта и для борьбы с диверсантами. В общем, молодец. Могли похвастаться и Мирон с Кузей. Планировали они подавать заявления в очередной набор в школу юнг на Соловецких островах. Там, в непосредственной близости от линии фронта, уже проходили обучение флотским специальностям наши вятские ребята. И только самому младшему из них, Витьке, возраст не позволял на что-то надеяться. В его планах значилось лишь одно: по осени снова попытаться устроиться на завод.

      Потом мальчишки принялись рассуждать, как сильно изменилась их захолустная местность с началом войны. Ширился на глазах завод, работал вовсю Филейский аэродром, меж деревень росли бараки, в которых обитали эвакуированные работники и мобилизованная на завод сельская молодежь, размещались там и всяческие конторы. Таким образом, отдельные филейские деревни стали сливаться с бараками, образовав два больших заводских посёлка: Северный и Южный. Бараки Северного посёлка заселяли одинокие мужчины; в основном, подростки. В Южном селили женщин и семьи.

      У ребят не было спичек. Увидав присевшего покурить на скамеечку возле барака пожилого мужичка, мальчишки бросились к нему. Устроились тут же на солнышке, раскурили самокрутки и продолжили свои рассуждения о том, как быстро растёт Филейка. А мужичок тот послушал-послушал, вытянул из своей папироски последнюю затяжку, растоптал её дырявым сапогом, да и поведал:

– Эх, ребятки, да знаете ли вы, что за завод к вам сюда эвакуировали?

– Как же не знать? – отвечали мальчишки. – Завод № 32, авиационный, из Москвы.

– Всё верно; а знаете ли какая у завода нашего история? Вот послушайте; я же на нём, почитай, всю жизнь проработал. Так вот, в конце девятнадцатого века, году эдак в 1893-м, один инженер из обрусевших немцев по фамилии Миллер организовал на тогдашней окраине Москвы, на Ямском поле, велосипедную мастерскую. А называлась она – общество «Дукс», – рассказывал своей неторопливой, акающей московской речью пожилой мужичок. – В ту самую пору совсем молоденьким ещё пареньком пришёл я работать в это общество подмастерьем. Вскоре производство разрослось. Стали выпускать там и автомобили, и железнодорожные дрезины. А в начале двадцатого века занялись самолётами. Так появился в России первый авиационный завод. Не случайно ему после революции, когда национализировали, присвоили название: Государственный авиационный завод № 1. На этом самом заводе строили мы первый серийный цельнометаллический самолёт конструкции Туполева АНТ-3, состоящий полностью из отечественных деталей и узлов, на котором наши лётчики, летая по Европе, установили тогда мировой рекорд. А ещё выпускали лучший в мире самолёт-разведчик Р-5 конструкции Поликарпова; этими самолётами экспедицию Челюскина со льдин арктических спасали.

      Тут старый рабочий снял с носа видавшее виды пенсне и начал тщательно его протирать несвежим носовым платком.

– Так что же дальше-то, дяденька? – не терпелось узнать ребятам.

– А дальше в 1931 году правительство отделило часть завода ГАЗ № 1 в спецпроизводство по выпуску вооружения для самолётов, создали самостоятельный завод № 32, который и размещался на том же самом месте, в тех же цехах. Наш завод до войны был первым и единственным в СССР предприятием, оснащавшим отечественную авиацию стрелковым и бомбардировочным вооружением. Самолёты с нашим вооружением и самураев громили на Хасане и Халхин-Голе, и в войне с белофиннами себя показали. Недаром в 1940-м году заводу орден Красной Звезды присвоили. Ну а сейчас видите – новая страница в заводской истории началась, когда к вам сюда в Киров эвакуировались. Обождите, вот закончится война, увидите, как наш завод развернётся, таких ещё домов здесь понастроят!

– А что, думаете, будут для рабочих дома кирпичные строить, как в городе? – удивлялись филейские ребята смелости полёта фантазии пожилого москвича.

– Не сомневаюсь, – не моргнув глазом заявлял тот. – Более того, смею предположить, что со временем посёлки Северный и Южный соединят в один большой заводской посёлок, а в центре посёлка заложат площадь; может, даже и сквер разобьют когда-нибудь.

– Ну, это уж ты, дяденька, конечно же, загнул! – не удержались ребята. – Знаем мы вас, москвичей, любите всякие сказки рассказывать. Ты скажи ещё, что Дворец Культуры трёхэтажный построят да стадион с трибунами!

– А что? И построят, наверное, – не очень уверенно пробормотал старый рабочий, прилаживая себе на нос пенсне.

      Но мальчишки его уже не слышали. Весело гогоча, убегали они от странного фантаста-москвича в сторону речки по бескрайнему – до горизонта – пустырю, превращённому эвакуированными рабочими в огромное картофельное поле.*

[*Примечание: На месте этого пустыря сейчас высятся многоэтажки улицы Свердлова.]

***