Вице-консул

Вокруг устало доискиваются, кем был вице-консул до Лахора. Кем был этот человек, явившийся теперь из Лахора. Чарльз Россетт вдруг думает, танцуя с Анной-Марией Стреттер, что виденное им возле пустых теннисных кортов, должно быть, известно кому-то еще, кроме него. Что в сумеречном свете летнего муссона кто-то еще смотрел на эти пустые корты, когда там был вице-консул. Кто-то, кто теперь молчит. Быть может, она.

Вокруг шепчутся: все началось, наверное, с Лахора.

* * *

Вокруг шепчутся:

— Он скучал в Лахоре, все дело, наверное, в этом.

— Скука здесь — чувство заброшенности, одиночества, колоссального, как сама Индия, эта страна задает тон.

Анна-Мария Стреттер свободна. Вице-консул из Лахора идет к ней. Он как будто колеблется. Сделал несколько шагов. Остановился. Она одна. Он приближается, неужели она не замечает?

Чарльз Россетт видит, как посол Франции подходит к вице-консулу, заводит с ним разговор. Этим маневром он избавил жену от необходимости танцевать с ним. Заметила ли она? Да.

— Месье де Н., ваше досье получено на прошлой неделе.

Вице-консул ждет.

— Мы еще поговорим об этом, но я хотел бы сейчас сказать вам несколько слов…

Взгляд лучезарен. Я в вашем распоряжении. Посол медлит, потом кладет руку на плечо вице-консула — тот вздрагивает. Посол, однако, увлекает его к буфету.

Вокруг шепчутся: посол, наш-то, вы видели этот жест, он изумительный человек.

— Идемте… хочу сразу вас успокоить… Эти досье, я им не верю… да и не надо преувеличивать, ничего такого, уж такого ужасного в вашем досье нет…

Рука соскальзывает с плеча. Посол просит два бокала шампанского. Они пьют. Глаза вице-консула не отпускают посла. Тому, похоже, не по себе под этим взглядом.

— Идемте, — они переходят во вторую гостиную, — здесь слишком шумно.

— Если я правильно понял, друг мой, вы хотели бы в Бомбей… Но ведь в Бомбее вы не сможете занять тот же пост, что в… Лахоре. Ваша кандидатура будет отклонена, вы сами понимаете, не правда ли, слишком рано, да, пока еще. А вот если вы останетесь здесь… Время работает на вас. Вы же знаете, Индия — это бездна равнодушия, в которой тонет все. Если вы хотите, я готов оставить вас в Калькутте.

— Если этого хотите вы, господин посол.

Посол как будто удивлен.

— Вы не будете настаивать на Бомбее?

— Нет.

— Сказать по правде, меня бы это устроило. И потом, на Бомбей такой спрос…

Посол смотрит в его глаза и, должно быть, теряется, видя в них то ли наглость, то ли страх.

— Знаете, — говорит он, — карьера — штука загадочная: чем больше ее хочешь, тем меньше она удается… Своими руками карьера не делается. У вас есть тысяча возможностей быть вице-консулом Франции, вы понимаете, что я хочу сказать? Лахор — это, конечно, досадно, но, если вы сами его забудете, другие забудут тоже, понимаете?

— Нет, господин посол.

Посол, кажется, хочет отойти от вице-консула. Нет, передумал.

— К Калькутте вы не привыкаете?

— По-моему, привыкаю.

Посол улыбается.

— Вот задали задачу… что же с вами делать?

Вице-консул поднимает глаза. Наглость, должно быть, думает посол, более подходящее слово.

— Мне, может быть, вообще не следовало приезжать в Индию?

— Может быть. Но ведь есть лекарства от… нервозности, от… всего, что так называют, вы это знаете?

— Нет, не знаю.

Женщины думают: нужно, наверно, одной из нас с ним поговорить. Женщина, заботливая и умная, обратилась бы к нему, и тогда он, возможно, разговорился бы. Даже просто терпеливая женщина, возможно, большего ему и не надо.

Посол снова порывается отойти. И опять передумывает. Он должен с ним поговорить, должен поговорить сегодня вечером с этим человеком, который смотрит на него мертвым взглядом.

— На старте, дорогой мой Н., мы все, даже я — все на равных. Одно из двух — либо уедешь, либо останешься. Если остаешься и не можешь видеть вещи такими, какие они есть, нужно… искать, да искать иной угол зрения, измыслить, как… — Никакого ответа, вице-консул слушает. — Есть ведь что-нибудь такое, что вы любите делать, что вы могли бы делать здесь?

— Трудно сказать, но я буду рад советам.

Похоже, он выпил. Взгляд неподвижен. Да слушает ли он? На этот раз посол умывает руки.

— Я жду вас в четверг у себя в кабинете, в одиннадцать, вам удобно? — Он наклоняется и добавляет совсем тихо, глядя в пол: — Послушайте… взвесьте хорошенько все «за» и «против», если вы не ручаетесь за себя, лучше вернитесь в Париж.

Вице-консул с поклоном отвечает: да.

Посол подходит к Джорджу Кроуну. Теперь он говорит быстро, другим тоном, нежели с вице-консулом. Его взгляд вдруг загорается интересом. Чарльзу Россетту кажется, что вице-консул приближается к ним в толпе, и он приближается тоже. Они слышат. Посол говорит об охоте в Непале. Посол часто ездит охотиться в Непал, это его страсть. Анна-Мария всякий раз отказывается ехать с ним.

— Я больше не настаиваю… ты же знаешь ее, в прошлый раз она все-таки согласилась, но все равно любит только дельту.

Чарльз Россетт сталкивается нос к носу с вице-консулом, и тот говорит ему, смеясь: