Вьюга злится

Но Альберт не смутился:

— Мама познакомила меня с Альбиной. А решение уже принял я.

— Тогда что же ты сейчас делаешь тут?

Альберт пожал плечами:

— Не знаю. Мячик после того, как упал, катится по инерции. Видимо, я тут еще по инерции.

Снежана прикрылась одеялом и указала ему пальцем на дверь:

— Пошел вон, мячик!

Сказать эти слова было легко. И она даже гордилась собой, что не стала унижаться, а выгнала его прочь. Но вот как вырвать его из сердца? Как забыть?

Когда за ним закрылась дверь, она опустилась на пол, обхватила колени и зарыдала.

Слезы текли ручьем, а она жадно хватала воздух по чуть-чуть, как рыба, выброшенная на берег, и не могла вдохнуть полной грудью.

Такой ее и нашла Валерия, повела в ванную умыться, уложила в кровать и не останавливаясь гладила по белым взъерошенным волосам.

— Это так больно, Лер, — всхлипывала Снежана, — мне кажется, что он залез мне в душу и вырвал сердце. Все внутри болит. Ведь я же не бегала за ним! Я же ничего не просила, порог его дома не обивала, я уже почти забыла про него! А он пришел, опять разворошил все мои чувства и пообещал мне кучу всего. Я уже представляла себе, как стану его женой, как мы родим еще одного ребеночка, как я буду спать с ним ночью. Всю ночь. Не двадцать минут после секса, а всю ночь. И я буду держать его за руку и класть голову ему на плечо и слушать, как бьется его сердце. И что теперь? Он… он все это делать будет с другой. Альбиной. И она будет его любить…

— Вот так ей и надо. А мы тебе найдем нормального хорошего парня. Все, прекращай, успокойся, пожалуйста. Это всегда больно, когда ты пытаешься удержать в своей жизни человека, которому ты не нужна.

— Я знаю почему, — Снежана приподнялась и вытерла рукой слезы, — я некрасивая и у меня эти ужасные волосы. Я пугало, поэтому он меня стесняется и не хочет брать в жены. Я подстригусь наголо! Завтра же!

Она уткнулась лицом в одеяло, и ее хрупкие плечи вздрогнули от беззвучных рыданий.

Валерия ее обняла и стала укачивать, как маленького ребенка. Снежана очень быстро размякла в ее руках и уснула.

Утром Валерия приказала ей одеваться и отвезла к стилисту Янику.

По дороге она рассказала:

— Яник голубой, но самый лучший парикмахер в мире. У него стрижется Пугачева, между прочим.

Снежана сидела с потухшим безучастным взглядом, ей было все равно, куда они едут и что ей собираются делать с волосами.

— Я нашла Янику шикарную квартиру на Цветном бульваре, и он для меня сделает все, что скажу.

Яник был рад гостям, взял за руку Снежану и покрутил вокруг себя, как в танце. Затем охватил ладонями ее лицо и покрутил в разные стороны.

— Красавица! — изрек, наконец, и посадил в кресло. — Идеальные черты лица! Идеальные! В твоем роду наверняка были графини и маркизы.

— Угу, — устало согласилась девушка, — моя баба Глаша была Миледи.

Снежана скептически отнеслась к Янику, но когда через полтора часа в зеркале увидела свое отражение, обомлела в недоумении.

— Это я?

В зеркало на нее смотрела очень даже прехорошенькая брюнетка с нежными пухлыми губками и выразительными черными глазами. Но главное — волосы! Они не торчали как пружинки в разные стороны, а блестящими прядями спадали на плечи.

— Да, дорогуша. Походи немного темненькой. А как надоест — сделаю тебя Снежной Королевой!

Снежане очень понравился новый образ, она, не переставая крутилась дома перед зеркалом и радовалась своему отражению.

Слезы и ветер хорошо подходят друг другу

В комнате было темно. Снежана открыла глаза и не могла понять — это поздний вечер, ночь или раннее утро. Пахло одиночеством. Страшным, колючим, от которого хочется выть и биться головой о стену. Не тем прекрасным уединением, о котором она иногда мечтала, а сиротливостью, потерянностью. Снежана постоянно думала о том, что дочь вырастет и уйдет, а она останется одна. Только никогда не представляла себе, что это случится так ужасно и так быстро. Нет, она еще не готова остаться одна. Она еще не научилась жить для себя. Но сейчас ей придется…

В дверь позвонили. Снежана села на кровать и включила прикроватный ночник. Часы на комоде показывали десять. Так поздно могла прийти только Лера, только странно, что она еще не оборвала телефон.

Снежана осмотрелась в поисках его, но не нашла.

В дверь продолжали звонить и уже даже пару раз пнули ногой.

Точно Лера.

Снежана поспешила открыть и ожидала, что подруга выльет на нее сейчас кучу вопросов, но Валерия спокойно зашла, грубо скинула туфли и направилась к шкафу с посудой.

Достав оттуда два бокала, она вытащила из сумки бутылку вина, быстро справилась с пробкой и разлила по бокалам.

— Давай, за тебя! — и протянула один Снежане.

— Ты уже в курсе, я так понимаю? — тихо спросила подруга.

— Да. Мне позвонила Сашка и все в слезах рассказала. Когда я попыталась ей объяснить хоть что-то, она приняла меня за твою соучастницу, сказала, что так и знала, что я за тебя, попросила вычеркнуть из жизни и бросила трубку.

Валерия ковырнула вилкой остывшую индейку и спросила:

— Как давно она бегала?