Вьюрки [журнальный вариант]

Потом Леша Усов из шестой дачи, которого все знали как «Лешу-нельзя», поскольку иначе мать его не называла, наелся мелких помидорок до сизой пены на губах. Лешу откачали, к помидоркам пригляделись и установили, что это ядовитый паслен.

Катя проснулась на рассвете, вскинув голову с влажной, жаркой подушки с криком: «Поле горит!» — и увидела в окне пустельгу, зависшую над соседним участком. Она быстро била крыльями, оставаясь на месте, точно приколотая. Катя засмотрелась, и тут произошло неожиданное. Качнулась ветка калины, и с нее вверх метнулась кошка. Взлетев на необыкновенную высоту, она закогтила пустельгу и вместе с добычей упала вниз. Все случилось очень быстро, только перышки танцевали в воздухе. Но Катя сразу решила, что сегодня никуда не пойдет. Она уже научилась чуять странности по малейшему сдвигу в привычном ходе вещей.

Отправившись вечером в душ, Ленка Степанова с Вишневой улицы с головы до ног обожглась крапивой, кожа превратилась в горячий красный отек. Пока родители поливали ее из шланга, Ленка плакала и уверяла, что крапива сама собой выросла вокруг нее в деревянной душевой будке. Степанов-старший пошел проверить и убедился, что крапива действительно растет сквозь щели в полу так густо, что в будку невозможно войти. На шестилетнюю Анюту напали кисы. Анюта прилетела домой зареванная и исполосованная, а кисы молчаливой стаей неслись следом и потом бились в дверь и окна. Раздолбаю Пашке куст боярышника сделал внеплановый пирсинг. Ветки вдруг потянулись к нему сами, а боярышниковые иглы впились в лицо, прокололи насквозь щеку, зацепили ухо и только чудом не проткнули глаз. У Наймы Хасановны задрали козленка. Хорошо хоть, мясо не пропало — неустановленные звери освежевали козленка заживо, раскидав клочки шкуры по двору, словно играли, а тушку только пожевали в нескольких местах.

На следующую ночь председательша проснулась от треска и густого травяного запаха, точнее, дымки из мельчайших капелек растительного сока, повисшей в воздухе. Клавдия Ильинична ушла спать во флигель от оглушительного храпа супруга, перестаравшегося с дегустацией яблочной бражки. Теперь стены флигеля ходили ходуном, ел глаза одуряющий запах и откуда-то доносился утробный вой. Председательша пощелкала выключателем — света не было. Где-то в прихожей висел фонарик, предназначенный для ночных походов по участку… Клавдия Ильинична спустила ноги с кровати и вскрикнула. Глаза уже привыкли к темноте, и она увидела на полу шевелящийся ковер из крапивы.

Звякнув, вылетело стекло. Стены трещали уже по-серьезному, как арбуз под пальцами знатока. Тугой шерстяной ком с воплем заметался по комнатке, сорвал штору, мягко упавшую на Клавдию Ильиничну. Темнота за окном была гуще, чем внутри, и она как будто давила на стекло — с ледяным хрупаньем по нему бежали трещины… Клавдия Ильинична поступила так, как поступают маленькие дети при пожаре, наводнении или другом взрослом ужасе. Она с головой завернулась в одеяло и принялась кричать.

С помощью сбежавшихся соседей супруг Петухов спас Клавдию Ильиничну, а вот флигель отстоять не удалось. На глазах изумленных дачников он был сплющен движущейся растительной массой, и во все стороны брызнули кошки, как семена из бешеного огурца.

Клавдия Ильинична быстро пришла в себя и вспомнила, что она — ответственное лицо.

— Это что же творится, а? — особым председательским тоном спросила она у сонных, растерянных дачников, и вьюрковцы огляделись, водя по сторонам фонариками.

Вокруг высились жгучие и колючие заросли, над которыми раскинулись гигантские соцветия борщевика. В зарослях мелькали быстрые звериные тени, сверкали круглые глаза, слышались вой и шипение. Непонятно, как и когда, но Вьюрки превратились в джунгли.

— Надо что-то делать, товарищи! — возвысила голос Клавдия Ильинична.

Дачники неуверенно загудели.

— Искать надо, — сказал Валерыч. — Где гуще всего, оттуда и идет. Там и решать. — Слово «решать» он произнес так безапелляционно, будто сразу приговорил загадочную напасть к высшей мере.

— Идем, — коротко бросил Петухов, в котором еще бродила отвага от выпитого накануне. — Только возьмите чем отбиваться. Кошки совсем очумели.

И вьюрковцы, вооруженные дачным инвентарем, отправились в путь, прорубаясь сквозь белену и крапиву с мрачным упорством конкистадоров.

Джунгли волновались, лезли в лицо и брызгали жгучим соком. На свет фонариков кидались кошки. Влажная растительная чаща постепенно сгущалась вокруг утомленных дачников и в конце концов стала непролазной. Озираясь, Петухов заметил вверху смутное, еле различимое пятно света и понял, что это фонарь. Бледное пятно показалось Петухову далеким, как другая планета.

— Свет нужен! — крикнул он истончившимся вдруг голосом. — Не видать ничего! Огня бы, а?

Из джунглей молча прилетела и впилась ему в живот кошка. Клавдия Ильинична отбросила ее черенком граблей.

— Я сейчас! — объявил раздолбай Пашка и начал прорубаться куда-то в сторону.

Дачники тревожно заголосили. Часть молодежи молча полезла следом.